"Александр Дюма. Парижане и провинциалы (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

негодованию, которое в течение шести часов он был вынужден вынашивать в
своей груди.
Зачерпнув ложку супа и управляясь в ней с помощью вилки - г-н Пелюш
благоговейно соблюдал старый обычай буржуа есть суп двумя руками, - продавец
цветов, предоставленный в эти минуты самому себе благодаря прекращению
всяческого общения с покупателями и товаром, пускался в злокозненные
размышления, предназначенные служить темой для вариаций, которые он полагал
себя вправе исполнять.
И тогда звучала целая симфония.
Все три четверти часа, пока длилась трапеза, г-н Пелюш изливал горечь
своих мыслей, которые рвались наружу из его уст, сталкиваясь по пути с
поглощаемой им пищей: под вареное мясо и первое блюдо, подаваемое после
закуски, он высокомерно жаловался на бывшего торговца игрушками, оплакивал
гибельный путь, на который того увлекло роковое безрассудство; под жаркое
раздавались самые оскорбительные эпитеты, с помощью которых торговец цветами
пытался определить умственные способности своего бывшего друга; наконец,
когда подавался салат и изюм, обида его сердца прорывалась стремительным
бурным потоком. И тогда, шаг за шагом отдаваясь во власть необузданных
чувств, он уверял, что, выставляя напоказ свою склонность к сельской жизни,
Мадлен просто-напросто хотел скрыть свои пороки, уклониться от порицаний
истинного друга; он заявлял, что неминуемо - иначе и быть не может - дело
кончится тем, что однажды утром Мадлена найдут умершим от скуки, раскаяния,
огорчения и нищеты в его лачуге, как презрительно именовал хозяин "Королевы
цветов" новое жилище своего приятеля.
В эти дни безудержного красноречия г-н Пелюш доходил до того, что
грозил другу смертью от мгновенного внутреннего возгорания или же от белой
горячки.
Было условлено, что в дни, когда в магазине появлялась мадемуазель
Камилла Пелюш, эту чистую, невинную душу не должна пятнать грязью картина
беспутной жизни Мадлена; и когда молодая девушка обеспокоенно спрашивала,
нет ли известий о ее крестном отце, которого она так сильно любила, но
больше не видела, г-н Пелюш довольствовался тем, что говорил ей с
интонацией, горечь которой никому не удалось бы воспроизвести:
- Твой крестный, Камилла, совершает увеселительную прогулку.
Эти слова сопровождались резким нервным смехом, так сильно напоминавшим
г-же Пелюш смех Мефистофеля, который во времена своей юности она слышала в
театре Порт-Сен-Мартен, что при звуках голоса своего супруга бедная женщина
невольно вздрагивала.
Тем временем Мадлен, нисколько не интересовавшийся всеми этими
ядовитыми выпадами своего друга Пелюша - впрочем, он о них даже и не
подозревал, - думал лишь о том, как сдержать свои обещания.
В одно прекрасное утро кучер небольшой повозки из Виллер-Котре доставил
в "Королеву цветов" корзину, где, по его словам, лежали карп и угорь, и
сразу же уехал, так как доставка была оплачена заранее.
Госпожа Пелюш высоко ценила в искусстве кулинарии бережливость, поэтому
она весьма благосклонно приняла эту посылку, которая теперь, когда г-же
Пелюш не приходилось больше терпеть бурные визиты бывшего торговца
игрушками, почти примирила ее с ним.
Господин Пелюш бросил косой взгляд на эту широко раскрытую корзину: на
подстилке из зеленой травы и в самом деле переливалась серебристая чешуя