"Александр Дюма. Парижане и провинциалы (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

огромного карпа и закручивался спиралью великолепный угорь.
В это время один из приказчиков магазина принес записку, выпавшую из
корзины.
В ней было всего несколько строчек:

"Подумать только, что лишь от тебя зависит познать настоящее
блаженство, ощутить, как бьется в груди твое сердце, когда рыба порядочных
размеров трепещет у тебя на крючке!

Бедный Анатоль!

Мое почтение сударыне, наилучшие пожелания моей крестнице.

Кассий Мадлен".

Вы видите, что мы идем от открытия к открытию. Мадлен, рожденный при
Консульстве отцом-республиканцем, получил в крестильной купели имя
тираноубийцы - Кассий; но, поскольку, желая отпраздновать годовщину того
памятного дня, когда Мадлен искупил первородный грех, вы бы тщетно искали в
календаре день поминовения святого Кассия, друг Пелюша решил, что ему
желательно отмечать свой праздник 1 ноября, то есть в День всех святых.
Да простят нам это отступление, которое, на наш взгляд, имеет свое
назначение. Мы принадлежим к числу тех, кто верит, что имена оказывают
влияние на судьбу и характер человека, и мы могли бы провести здесь длинное
философское исследование этих двух имен и этих двух характеров: Анатоль
Пелюш и Кассий Мадлен.
Но мы предпочитаем вернуться к нашему повествованию.
Господин Пелюш разорвал записку и отшвырнул обрывки как можно дальше от
себя.
Несколько дней спустя на адрес г-на Пелюша прибыла еще одна огромная
корзина, и доставка ее также была уже оплачена.
Корзина до краев была наполнена овощами и фруктами, а поверх этих
аппетитных съестных припасов лежал целый ворох простых полевых цветов,
которые тем не менее были очаровательны.
Госпожа Пелюш отважилась на следующее замечание:
- Мне кажется, что сельский воздух сделал господина Кассия гораздо
любезнее, чем это получалось у городского.
Супруга Пелюша взяла манеру называть Мадлена господином Кассием,
переняв ее у двух друзей, привыкших обращаться друг к другу по имени,
данному при крещении.
Впрочем, имя Кассий казалось ей гораздо более мужским, чем имя Мадлен,
которое, напоминая о женщине и о Евангелии, плохо соответствовало
общественному положению и полу торговца игрушками.
К этому новому дару прилагалось следующее послание:

"Я шлю тебе, дорогой Анатоль, образцы продукции моей мастерской. Не
удивляйся, если ты обнаружишь некоторую разницу между цветами и фруктами,
присланными мною, и теми, что находятся в твоем магазине. Конечно, я сам
выполняю всю подготовительную работу, но ведь моим первым подручным является
Господь Бог. Ах! Если бы ты хотя раз смог оценить то наслаждение, какое