"Александр Дюма. Княгиня Монако (Собрание сочинений, Том 57) " - читать интересную книгу автора

бутылку лучшего вина из погреба. После этого Кадрусс почувствовал себя более
уверенно, но два дня, проведенные в заточении, изменили его до
неузнаваемости. Он казался сущей видимостью, как говорила Месье эта старая
чертовка г-жа Нобле о г-не де Витри, вместо того чтобы назвать его видением.
Затем Кадрусс, не в силах пошевелиться, долго сидел в кресле, и герцогиня
ухаживала за ним. Таким ли образом прошла ночь или иначе, мне неведомо,
однако утром несчастному следовало уйти - для этого его возлюбленной
пришлось позвать привратника якобы для того, чтобы дать ему указания, кого
следует принимать, а кого она не желает видеть; тем временем кавалер вышел с
черного хода.
Кадрусс до такой степени показался жене видимостью, что она с трудом
его узнала, и кумушки принялись сплетничать по этому поводу. Маркиза де
Рамбюр давно заглядывалась на Кадрусса; она подслушала разговор маркиза де
Фервака с герцогиней, все поняла, увидев ее смущение, к решила поссорить
влюбленных ради собственных интересов. Сказано - сделано; сначала с помощью
тайных признаний, затем посредством подложных писем она довела их до того,
что они смертельно возненавидели друг друга и готовы были выцарапать друг
другу глаза. Кадрусс больше никогда не оказывался в кладовой для варенья, но
зато, как поговаривают, там побывали другие мужчины.
Мало было разлучить Кадрусса с герцогиней, следовало еще его завоевать,
и тут маркиза де Рамбюр потерпела крах. Она тщетно пускала в ход свои
женские чары - о маркизе шлатакая дурная слава, что герцог не захотел
вступать в соперничество с несколькими военными, одним советником, двумя
банкирами и даже какими-то буржуа. Чтобы удержать Кадрусса, маркиза посадила
его играть в бассет: все тогда увлекались этой игрой, пришедшей на смену
гокке. За один раз он выиграл семь тысяч пистолей, а на следующий день - сто
тысяч ливров. Представьте себе, сколько шума это вызвало! Я забыла сказать,
что за время всех этих козней герцогиня де Кадрусс отошла в мир иной,
предварительно заставив мужа поклясться, что он позаботится об их детях и
никогда больше не женится. Госпоже де Рамбюр это было известно, как и всем
остальным, но она также знала, что мужчины держат обещания лишь до тех пор,
пока у них на это есть желание. Чтобы поправитьдело, маркиза предложила
Кадруссусвоегорода сделку, и он поспешил ее принять. Она просто-напросто
рассудила, что герцог может жениться на ее дочери мадемуазель де Рамбюр,
весьма богатой наследнице, и взять деньги, которые он потерял в игре, из ее
приданого. Речь шла примерно о восьмидесяти тысячах ежегодной ренты; это
была редкостная ставка, и на кону стояло побольше, чем приносил Кадруссу
бассет.
Свадьбу сыграли почти тайком: родственники г-на де Рамбюра,
принадлежавшие к очень знатному и весьма старинному пикардийскому роду,
воспротивились этому браку. Вдовец с детьми да еще с такой репутацией!
Госпожа д'Омон пришла от этого в ярость и, не придумав ничего лучшего, стала
богомолкой, занялась делами милосердия и вместе с герцогиней де Шаро,
дочерью несчастного г-на Фуке, принялась ухаживать за больными и хоронить
мертвецов. Герцогиня де Шаро отправляла людей на тот свет своими
лекарствами, а г-жа д'Омон укладывала их в гроб. Они побывали со своей
походной аптекой и погребальными принадлежностями во всех окрестностях
Парижа, и, куда бы они ни приезжали, это было хуже чумы - здешние крестьяне
разбегались при их появлении. Эти дамы вместе с несколькими другими
святошами образовали нечто вроде общины, правила которой запрещали