"Александр Дюма. Княгиня Монако (Собрание сочинений, Том 57) " - читать интересную книгу автора

мной ухаживать, причем больше, чем всегда. Глядя на нас, присутствующие дамы
не могли прийти в себя от изумления. Даже двадцатилетняя женщина не могла бы
слушать речи поклонника с таким благосклонным вниманием. Помнится, я взяла
веер моей тетушки и вертела его в руках. Мы прогуливались по галерее, где
было много красивых цветов, несмотря на то что стоял последний день января
(матушка очень дорожила своими цветами). Никто не мешал нашей беседе.
- Мадемуазель, - спросил Танкред, - вы позволите мне любить вас и
заслужить вас своей шпагой?
- Я не знаю, что вы имеете в виду, сударь, - отвечала я, манерничая,
подобно придворным жеманницам.
- О мадемуазель, я еще молод и ничего собой не представляю, но, если
бы вы изволили мне это обещать, я бы доказал всем, что я действительно один
из Роганов. Вы не знаете, что я думаю только о вас, что ваше имя всегда у
меня на устах, а ваш образ - перед глазами. Сегодня утром было холодно, и
Венсенский лес сверкал на заре, как алмазные султаны, - это было дивное
зрелище. Я покинул свою казарму, чтобы побеседовать с вашим образом - моим
постоянным спутником; я чувствовал себя таким сильным, находя опору в
воспоминаниях о вас, что, как мне кажется, мог бы перевернуть весь мир. Я
продолжал шагать куда глаза глядят, не думая о том, что неприятель близко;
внезапно я заметил на повороте аллеи небольшой дом с остроконечной крышей,
притаившийся среди деревьев; я видел его впервые; он напоминал птичье гнездо
в листве, и мне подумалось, что здесь можно было бы надежно спрятать свою
любовь.
- Я знаю, знаю, - отвечала я.
- В доме кто-то жил, его обитатели уже проснулись и собирались
уезжать.
- Уезжать?
- Да, я видел, как пожилая дама, хорошенький мальчик и служанка
садились в карету с множеством сундуков, которые укладывал туда старый
лакей. Лошади, запряженные в экипаж, были помечены вензелем как лошади
приближенных короля. Карету окружал отряд вооруженных всадников во главе с
дворянином, которого я несколько раз видел здесь в разных местах, - его
зовут господином де Сен-Маром. Эти люди посмотрели на меня искоса, а их
командир направился ко мне; он вежливо осведомился, один ли я и есть ли у
меня к ним дело.
"Я гуляю, сударь, - был мой ответ, - причем один, и мне нет дела ни до
чего, кроме моих мыслей".
Дворянин поклонился, и отряд умчался галопом.
"Бедный Филипп! - подумала я. - Куда же его повезли?"
- А я, мадемуазель, - продолжал Танкред, - я отправился дальше.
Впереди меня неслось множество надежд, и все же мне кажется, что эти надежды
ускользали от меня. Я видел, как они, подобно ангелам в белых одеждах,
витают над моей головой; я пытался их поймать, но они стремительно уносились
прочь и, в последний раз оборачиваясь в мою сторону, являли мне ваше залитое
слезами лицо: оно прощалось со мной. Я скоро умру.
- Сударь, - сказала я, - все это сущее ребячество. Танкред широко
раскрыл свои большие глаза, необычайно ласковые, и произнес в ответ:
- В самом деле, нам с вами следовало бы оставаться детьми, а мы
разговариваем, как взрослые. Дело в том, что в огне событий и гражданских
войн дети быстро мужают. Наши отцы и матери в таком же возрасте были еще