"Александр Дугин. Основы Геополитики " - читать интересную книгу автора

(под которым часто понимают лишь поверхностный, фольклорный стиль или
вовсе подделку под народ фантазирующих интеллиген тов), нетрудно
предвидеть, что возврат к уваровской идеологии станет еще большей
пародией, чем предреволюционный царский режим.
Царистская модель имеет кроме того серьезнейший геополитический изъян,
точно так же приведший Российскую Империю к краху, как и СССР на
семьдесят лет позднее.
Возврат к царистской и, следовательно, в целом "славянофильской"
геополитике, таит в себе страшную угрозу. Дело в том, что в последние
полвека царствования Романовых внешнюю политику правящего дома определяли
не евразийские традиции Александра Первого и перспективы континентального
Священного Союза (основанного на альянсе России и держав Средней Европы),
но проанглийские и профранцузские проекты, ради которых Россия
втягивалась в самоубийственные конфликты на стороне своих естественных
геополитических противников и против своих естественных геополитиче ских
союзников. Поддержка сербских требований, безответственный миф о "Босфоре
и Дарданеллах", вовлеченность в европейские антигерманские интриги
французских масонов все это заставляло Россию выполнять политическую
роль, не только ей не свойственную, но прямо для нее губительную. Пытаясь
на славянофильской основе обосноваться в Восточной Европе и постоянно
втягиваясь в конфликт со среднеевропейскими державами (природными
союзниками России), царский режим планомерно подтачивал основы русского
государства, прямолинейно вел Россию к геополитическому самоубийству. К
этому же относятся и турецкие войны, и война с Японией. Парадоксально, но
кажется, что Россия стремилась наилучшим образом услужить атланти стским
интересам прогрессистской Франции и колониально-капиталистической Англии
вместо того, чтобы выполнять свою естественную евразийскую миссию и
искать союза со всеми сходными (и политически и духовно) консервативными
и имперскими режимами. Славянофильская геополитическая утопия стоила
России Царя, Церкви и Империи, и только приход евразийски ориентированных
большевиков спас тогда страну и народ от тотальной деградации, от
превращения в "региональ ную державу".
Попытка следовать такой позднеромановской, "славянофильской" линии в
наших условиях не может не привести к схожему результату. И даже сама
апелляция к дореволюционной России несет в себе потенциально
самоубийственные политические мотивы, намного более опасные для русского
народа, нежели проекты советской реставрации.
Есть еще один фактор, который является крайне опасным в случае
монархических тенденций. Речь идет о той капиталистической форме
экономики, которая была присуща России на рубеже XIX-XX веков. Хотя это
было вариацией национального капитализма, ограниченного государственными,
социальными и культурными рамками, а не "диким" свободным рынком, эффект
экономиче ского отчуждения, свойственный любому капитализму, был крайне
силен. Русский буржуа прочно занял место государственной и военной
аристократии, духовного сословия, потеснив чиновничество и служащих. Этот
тип русского буржуа (довольно отличный от представителей традиционного,
докапиталистического, феодального купечества) фактически противостоял
культурным, социальным и этическим нормам, которые являлись сущностью
системы русских национальных ценностей. Воспринявший уроки английского
экономического либерализ ма, почувствовавший вкус финансовых и биржевых