"Дмитрий Дудко. Матерь Лада (Божественное родословие славян)" - читать интересную книгу авторапьесу: Кострому (одетую в белое и зеленое) убивала Смерть, затем их обеих
бросали в воду. А рязанские дети изображали в игре смерть, погребение и воскресение Костромы. Саратовцы 31 декабря "встречали Кострому" - сжигали кучу соломы. Украинцы же 1 марта встречали Весну, нося чучело ласточки. Кострома отличалась веселым нравом: в Нижнем Новгороде пели о сытном угощении у нее, а в Муроме - о том, как она умерла прямо на пиру от вина и пляски. У нее был спутник - мужчина (или она сама имела мужскую ипостась): чучело ее изображало то женщину, то мужчину, нижегородские дети водили хоровод вокруг "Костромы" и ее "сына", а рязанские девушки играли в "Костромину жену" (на Благовещенье или в Вербное воскресенье). Этот спутник-воплощение Костромы, вероятно, Ярила - разгульный бог весеннего солнца. Его проводы справлялись в тех же среднерусских землях, тоже в конце весны. Нетрудно узнать в Ладе-Костроме-Весне великую богиню плодородия типа Иштар, Изиды, Кибелы и т. д. Эта богиня нисходила в подземный мир смерти и возвращалась оттуда (Иштар-Инанна). Ее изваяние погружали в воду (Кибела, германская Нерта). Ее супругом или сыном (иногда одновременно) был юный бог плодородия (Таммуз, Аттис, Адонис и т. д.). Сама она могла быть двуполой (Кибела-Агдатис). Великая Мать полна жизни, порождающей силы, веселья, порой разгульного, и самая смерть для нее - залог нового рождения. Славяне не случайно праздновали конец весны, а не лета или осени. Матерь Лада впервые напоминала о себе на святки, когда старались наворожить чтобы в конце ее уйти в нижний, подводно-подземный мир. Этим она обеспечивала поля и пастбища обильными дождями, а землю - плодородной силой. В 980 г. будущий креститель Руси воздвиг в Киеве "пантеон Владимира" - святилище пяти главных богов: Перуна, Хорса-Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Единственное женское божество здесь - Мокошь. Очевидно, это - еще одно имя Великой Богини. Оно - общеславянское: связанные с ним местные названия есть в Северной России (Мокошево болото), Чехии (гора Мокошин Верх), Польше, на землях лужицких сербов и онемеченных полабских славян (Муукс). В словенской сказке фигурирует ведьма Мокошка. "Не ходила ли еси к Мокуше?" - спрашивали русских женщин исповедники еще в XVI в. Кто такая Лада или Кострома, в XIX в. уже не помнили даже сами исполнители песен и обрядов. Но в Мокошь на севере России верили и тогда. Считали, что Мокоша (Мокуша) - большеголовая, длиннорукая женщина. Она наказывает нерадивых и нечестивых прях: беспокоит прядущих в Великий пост, прядет ночью оставленную без молитвы кудель, крутит веретено задремавшей пряхи. О линяющих овцах говорили, что их Мокоша стрижет. В жертву ей на ножницах оставляли клок шерсти. Северорусская Мокоша - фигура мрачноватая и несколько измельчавшая (наподобие кикиморы, тоже прядущей по ночам). А вот украинцы помнили о разгульном нраве богини. "Десь наш бог Посвистач спав. Чи не в Моконй гуляв?" - говорится в изданной П. Кулишом в 1860 г. песне о русском князе (Аскольде?), тщетно молившемся богу ветра Посвистачу. |
|
|