"Анастасия Дубинина. Сердце трубадура " - читать интересную книгу автора

- Очень, друг мой Гийом. Скажу более - хотела бы слушать вас больше,
да, использовать все то время, которое проведу в гостях у сестры, на это
духовное развлечение...
Обрадовался, дурень. Такая хорошая девушка, да еще - ее сестра.
Сестра - это же как брат, только для дамы, а брат - это как Элиас...
Серемонда шепнула, чтобы он к ней сегодня не приходил - явится Раймон.
Почему бы не использовать время на духовные развлечения - петь приятно,
особенно если слушателям нравится...
- Если вам то в радость, донна, я навестил бы вас в ваших покоях
сегодня перед сном и пел бы вам, сколько ваша душа пожелает... Для меня
служить такой даме, как вы - это радость и высокая честь.
Клюет, подумала Агнесса, удовлетворенно опуская ресницы. Но недолго
судьба назначила ей пребывать в состоянии блаженного удовлетворенья - ровно
до той минуты, как Гийом заявился в отведенные ей покои со своей арфою,
радостный такой, сине-шелковый, с заправленными за уши волосами... Агнесса
в батистовом белоснежном шенсе возлежала на кровати, поверх одеяла, и грудь
ее нервно вздымалась. Темный взгляд ее был устремлен в одну точку - на
прозрачно-розовое Гийомово ухо, сквозь которое просвечивало пламя свечи.
Ухо с круглой темной родинкой на мочке, куда так любила целовать Серемонда,
ласково прихватывая кожу зубами... Сердце дамы Агнессы сейчас обуревало
единственное желание - как следует вцепиться в это глупое ухо ногтями и
долго, самозабвенно его драть. Гийом же вдохновенно щипал арфовые струны,
производя на свет одну песню за другой, а когда Агнесса, вконец уже потеряв
терпение, со слабым стоном закрыла глаза, закинув руки за прекрасную шею, и
свет и тень мягко обрисовали складки ее одеяния - покосился на нее слегка
смущенно, встал...
- Ох, госпожа, я вижу, что уже изрядно утомил вас своей музыкой?..
(Да, да!!) Так прошу меня простить, я вижу, вы совсем уже засыпаете...
(Стой, куда?!)
Но Гийом уже смылся, ужасно учтиво пожелав ей спокойной ночи, убрался
за дверь вместе со своей арфою, чтоб она сгорела, чтоб на него в коридоре
обрушилось что-нибудь тяжелое, чтоб он на лестнице сломал себе обе ноги!..
Или нет, шею, лучше - шею. Вот ведь куриные мозги у трубадуришки!..
Впрочем, Агнесса была сильна, а неудачи добавляли соревновательного
духа ее планам. Она вскоре сладко уснула и спала без снов до позднего утра.

- Послушайте, сестра... Эн Гийом воистину очень мил. Но сдается мне,
что не так уж он безумно вас любит - песни его могли бы, впрочем, быть
обращены к любой даме на свете, недаром в них не названо имени. Ни явного,
ни тайного...
- Что же с того? Нам приходится таиться от моего супруга, сестра. Как
вы, должно быть, заметили, эн Раймон суров, и ревность его была бы
ужасной...
Агнесса поджала губы. Собственные неудачи, кажется, не прошедшие мимо
внимания ее сестрицы, отбили у нее последние остатки жалости. В конце
концов, ведь это ее старшая сестра! То есть - что такое у нее есть, чего у
меня недостает? Все то же самое, только она увядает, а я-то в самом
цвету...
- Гийому, бедному мальчику, всего-то девятнадцать лет. А вам, сестра,
простите, что заговариваю с вами об этом, и не сочтите за жестокость - вам