"Антон Дубинин. Катарское сокровище" - читать интересную книгу автора

две белые поющие фигуры рассекают мрачно молчащую толпу. Сложив руки на
груди, опустился на пол в молитве. "Да будут уши Твои внимательны к голосу
молений моих..."

Брат Гальярд никогда еще никого не эксгумировал. И вообще ему,
городскому мальчику, не приходилось в жизни рыть землю - а потому казалось,
что это довольно просто. Обратившись с краткой объяснительной речью к
рокочущей толпе, сгрудившейся у кладбищенской каменной ограды, он
перекрестился и воткнул в землю лопату. Лопата вошла туго, заскрипев о
какой-то камень, и остановилась на трети пути. Брат Гальярд нажал на нее
ногой, мягкая подошва сандалии перегнулась пополам, но лопата не
продвинулась ни на пясть. За оградой радостно захохотали, смех разлетелся по
толпе, подобно подхваченной песне.
Рожер, нагнувшись, поддел заступом и выворотил крупный камень. Лопата
Гальярда заработала с яростной скоростью. Из толпы послышался первый свист -
длинный, продирающий морозом по коже. Вдобавок ко всему начался дождь -
такой, как бывает только в Лангедоке в апреле, когда ветер особенно резкий:
облака собираются вмиг и вовсю поливают праведных и грешных без разбора, и
солнце может выглянуть как через пару ударов сердца, так и не раньше, чем
следующим утром.
Небеса, как водится, кропили на праведника. Вода щедро лилась с высоты,
и сухая кладбищенская земля вмиг превратилась в мокрую глину. Монахи
переступали сандалиями, вода чавкала под ногами. Край лопаты вжикал о мелкие
камешки. Яма углублялась медленно, но верно, хотя руки у брата Гальярда, не
привычного к такой работе, были готовы оторваться от плеч. Все вокруг было -
дождь и несчастья. Из-за ограды послышалась глумливая песенка, видно,
сочиняемая на ходу: вибрирующий женский голосок с провансальской легкостью
рифмовал беды с трупоедами. Однако пока они только смотрели, не приближаясь
ни на шаг. Брат Гальярд знал, что останавливаться нельзя: остановишься, дашь
слабину - что угодно может случиться. Он отчасти был рад дождю: неприятные
струи отвлекали на себя как самих гробокопателей, так и зрителей. Многие и
вовсе начинали расходиться по домам: много ли веселья смотреть под дождем,
как два монаха неумело копаются в кладбищенской грязи. Да, толпа за оградой
заметно редела, как видел брат Гальярд краем глаза, сквозь застилавшие
взгляд струи воды вперемешку с потом. Но что-то там происходило невидимое,
что-то, чего он не мог разглядеть: люди подались в сторону, послышались
какие-то клики, после чего население деревни Кордес новой волной прихлынуло
к ограде, да так плотно, что некоторые парни полегче даже вскарабкались на
нее. Под внезапно, как по команде, прекратившимся дождем кто-то большой,
отдуваясь, встал в воротах, почти что занимая собой весь их проем.
- Господи, поспеши на помощь мне, - чуть слышно бормотал Рожер, орудуя
заступом. Лопата Гальярда наконец ударилась во что-то большое и гулкое -
похоже, нащупала деревянный гроб осужденного покойника.
- А, пришли-таки, псы приблудные? Думал, поленитесь! - рявкнул яростный
бас от ворот. - Стойте, сукины дети, поглумились и будет! Над нашими
мертвыми издеваться не позволю!
- Препятствовать, - нажим на лопату, ух, - работе, - ух, -
Инквизитора... - Миг передышки. - Равно препятствовать, - ух, - делу
Церкви, - ух, - и делу Божьему!
Короткая страшная перепалка происходила в полной тишине: все