"Антон Дубинин. Катарское сокровище" - читать интересную книгу автора

Монсегюра страна, и в горах снова поднимали головы осмелевшие еретики.
Проповедники опасались ездить без вооруженной охраны даже до соседней
деревни, а никакой охраны еще не полагалось. Папа Иннокентий IV крепко
невзлюбил детей святого Доминика за то, что к ним тайно от родственников
поступил его юный кузен, надежда всего семейства, которому было готовили
роскошную клирическую карьеру. Непорядки в Париже, ссоры с университетским
духовенством, происки врага доминиканцев Гильема Сент-Амурского, до самого
Рима доехавшего клеветать на братьев - все это "битье в доме любящих"
подрывало силы Ордена хуже любой внешней беды. Предполагалось, что
инквизиции должны оказывать всякую поддержку местные власти - но
отправлявшихся в Кордес братья провожали, как рыцарей на почти безнадежную
битву. Кто им там будет помогать? Консулат Кордеса? Кюре, который сам чудом
выживает в этом катарском логове? Брат Гальярд, вроде бы всегда желавший
мученической кончины, чувствовал себя до крайности неуверенно уже на
подходах к Кордесу, когда красные скученные крыши замелькали впереди, по
дороге, круто выворачивающей из-за холма. Дул пронизывающий весенний ветер,
мокрые обмотки под сандалиями еще больше холодили ноги, ледяные, как камни,
и уже почти нечувствительные. Брат Рожер улыбался, как солнышко. Ветер
топорщил негустые клочки седины вокруг его тонзуры; шевелились даже тощие
кустики волос, торчащих из ушей. Гальярд глазам своим не верил вот уже
несколько дней: Рожер радовался!
Радовался, когда поздним вечером в Альби городские каноники, напуганные
жизнью в своем неспокойном городе, не поверили им и отказались открывать.
Радовался, когда почти в каждой деревне по пути дружественные кюре, угощая
доминиканцев завтраком, вовсю отговаривали их от опасной затеи. Радовался
даже, когда ночная роса во время холодной ночевки попортила ему бревиарий. И
все то, что огорчало бы брата Гальярда, заставляло бы в иное время его
скорбеть и ревновать о Церкви и Ордене, странным образом превращалось в
прекрасное, почти житийное приключение. Только страх смерти, вечный плод
грехопадения, червяком посасывал его сердце - тем сильнее, чем ближе к
деревне, которую он втайне уже именовал про себя "местом будущих наших
мучений". Даже и не деревня - целый городок, центр округи; много людей, а
много ли среди них друзей? Именно Кордес прославился первым убийством
братьев-проповедников - троих из тулузского монастыря здесь некогда утопили
в колодце. Одного из достоверно опознанных убийц и предстояло отыскать и
покарать бедным братьям - по крайней мере, попробовать, и в любом случае
держаться до конца. Смогу ли я, Господи? Выдержу ли, если придется? Улыбка
брата Рожера даже начала смущать и огорчать его.
- Чему вы так радуетесь, брат?
И ответ брата Рожера снова поразил Гальярда своей редкостной
неконкретностью:
- Господь открыл мне, что Он меня услышал.
- Что же вы говорили Ему, брат?
- Я просил Его о милости.

Роскошно, нечего сказать. Может, святые только так всегда и говорят, но
брат Гальярд еще не был святым. Его ужасно раздражало все в Кордесе -
злобные взгляды на улицах, пустые скамьи в церкви, куда они с Рожером честно
заявлялись проповедовать, недовольство старого кюре - "Братья мои, я,
конечно, не могу вам указывать, но все-таки уезжали бы вы отсюда..." Тоска