"Антон Дубинин. Катарское сокровище" - читать интересную книгу автора

понаписали, а мне перед Богом грех выйдет в случае чего", твердила она, едва
не плача.
- Да успокойтесь вы, неразумная вы женщина, - увещевал брат Гальярд,
стараясь не напирать особо и суставами рук не трещать, хотя от раздражения
очень хотелось хрустнуть пальцами как следует. - Мы же только что вам
зачитали все дословно. Вы согласны с прочитанным? Вы это говорили?
- Да вроде как да, отцы милостивые...
- Вот видите, показания аккуратно записаны. Именно в этом вы должны
будете присягнуть, в этом и ни в чем более. Если желаете, вот другой брат
вам все зачтет с самого начала: не сможет же он слово в слово то же самое
повторить, если оно на бумаге не написано! Ведь верно? Понимаете вы это?
- Кажется, понимаю, отец вы мой, не гневайтесь.
- Так будете присягать? Положите руку на Распятие, вот сюда... И
повторяйте за мной: я, такая-то, назовите свое имя...
- Я, такая-то...
- Да не такая-то, а Виллана Каваэр, или как вас там!
- Виллана, истинно, Виллана во святом крещении, а по мужу - Каваэр...
Нет, не могу я, ну ей-же Богу не могу! Вдруг там что забудется, потеряется,
и выйдет, будто я на собственного мужа наговорила... - и она отдернула руку,
будто черное распятие внезапно раскалилось.
- Куда оно потеряется? Как оно забудется? - вскричал брат Гальярд,
начиная терять терпение. - Вот же брат при вас ваши слова на бумагу записал!
Чернила у него, что ли, с бумаги испарятся? Проглотим мы протокол, что ли, и
новый за вас наговорим?
Тетка Виллана, близкая к слезам, таращила круглые, как у галки, темные
глаза и беззвучно шевелила губами.
- Не горячитесь, брат, зачем вы пугаете бедную женщину, - вероломно
напустился на Гальярда брат Франсуа, явственно отводя товарищу роль "злого
инквизитора". - Не видите, что ли: она человек простой, неискушенный... Ей
по-хорошему объяснить надобно, а не кричать, как на последнюю грешницу. Так
вот, дочь моя, смотрите сюда: эта бумажка - она называется протокол. Тут
записано все, что вы только что нам рассказали, слово в слово записано. И
вам надобно только положить вашу трудовую ручку вот сюда вот, на ножки
Спасителя нашего...
Но и медовый подход брата Франсуа не особо помог: свидетельница вроде
повеселела, но как только дело дошло до ручек и, прости Господи, ножек,
снова уперлась, как Валаамова ослица. Как ни жаль, но в ее невинном ужасе
перед клятвой явственно виднеется катарское влияние, хотя сама женщина, быть
может, того и не ведает, печально подумал брат Гальярд. Ее мужа из-за одного
этого пришлось бы вызвать к трибуналу и расспросить. Хотя бы из-за одного
этого...
Положение неожиданно спас Аймер, тихим голосом предложивший
собственноручно поклясться, что записал все верно и ничего нарочно менять не
будет. Как ни странно, это помогло. Вслед за красивым молодым монахом и
малость успокоенная тетка Виллана положила руку на Распятие и пролепетала
нужные слова, после чего была отпущена с миром. Признаться, после ее ухода
все, включая и безмолвного брата Люсьена, облегченно вздохнули.
- Вот же корова безмозглая, прости Господи, - доверительно вздохнул
брат Франсуа. - Одно слово - Виллана: вилланка тупая и упрямая! Если они тут
все такие, помоги нам святая Димпна не сойти с ума, дорогие братья... Каждый