"Диана Дуэйн. Рука, кормящая тебя" - читать интересную книгу автора

Харрана интересовали только свитки. Снова и снова развязывал он льняные
бечевки, чихая, раскатывая листы среди облаков пыли, но находил лишь копию
счетов храма за третий месяц такого-то года, или древний философский
трактат, или же способ лечения малярии (бычий жир, смешанный с горчицей и
оболочкой красных земляных жуков, втирать в грудь трижды в день). Это
продолжалось до тех пор, пока у него не начали слезиться глаза, восставая
против тусклого света, а его мозг стал отказываться воспринимать
прочитанное, потеряв ощущение времени. Ночь клонилась к рассвету, а
колдовство было необходимо начать до восхода солнца, вестника новых
начинаний, - и если он сейчас не найдет книгу...
Проморгавшись, Харран прочел слова очередного свитка. Это легко удалось
ему, надпись была сделана древним иератическим письмом Илсига:
"...потерянных, то есть безотказное колдовство для нахождения утерянного,
заблудившегося и украденного. Для него требуется, во-первых, рука живого
храбреца, которую должен будет иметь осуществляющий ритуал
священнослужитель; во-вторых, корень мандрагоры, называемый кое-кем
периступом, выкопанный в ночь без луны и звезд и обработанный согласно
правилам; помимо этого, требуется немного соли, злаков и вина, кровавый нож
для того, чтобы ублажить Тех, Кто Снизу, и, наконец, слова, необходимые для
приготовления оболочки заклятия. Сначала выкопайте мандрагору..."
Среди пыли и тьмы Харран вскочил на ноги, отчаянно чихая и не замечая
этого. Вверх по лестнице, назад в круг - разорвав узел и сразу запечатав его
за собой. Усевшись среди мусора на пустующий пьедестал, Харран начал читать.
Описание самого ритуала, небольшой чертеж, который нужно изобразить внутри
круга, - все почти так, как он запомнил. И заклятье на смеси языка древних
илсигов и жаргона жрецов. Простые слова, сколько в них силы! У Харрана
заколотилось сердце.
Кто-то застонал, и цирюльник вздрогнул, мгновением позже поняв, что это
лишь ветер, усилившийся до такой степени, что его было слышно даже за
толстыми каменными стенами храма. "Хорошо, - подумал Харран, взяв кусок
битума и поднимаясь на ноги, - пусть на улице бушует стихия, как предвестник
грядущих событий. Ибо так будет!"
Он принялся за работу. Чертеж был сложным, судя по всему, изображение
какого-то геометрического тела, число граней которого Харран никак не мог
уловить. Законченный чертеж дрожал в сознании, и это неловкое чувство
усиливалось по мере того, как бывший жрец начал собирать в соответствующих
углах необходимые слова и руны. Затем наступил черед соли, которую нужно
было рассыпать в основных точках, пропев очистительные песнопения, и пшена -
два зерна в первой точке, четыре во второй, восемь в третьей и так далее до
седьмой. С легким сердцем Харран хмыкнул за этой работой. Символ достатка
всегда был предметом шуток у послушников - чертеж с шестьюдесятью четырьмя
точками опустошил бы закрома всего мира. На очереди вино, нож, мандрагора,
рука...
На улице между колоннами завывал ветер, напоминая просящегося внутрь
пса. Харран поежился. "Этот холод", - подумал он было и, сглотнув, молча
взял свои слова обратно: ложь во время исполнения колдовства может оказаться
смертельной. Цирюльник направился к сердцу чертежа, по пути ощущая
неприятные толчки от сил, исходящих из него. В эту ночь пробудилось
множество сил, одарив происходящее сверхъестественным могуществом. "Ну и
хорошо", - подумал он. Открыв фляжку с вином, Харран поставил ее в центр, в