"Дафна Дю Морье. Маленький фотограф" - читать интересную книгу автора

тени эмоций. Чувства и мысли не принимали в происходящем никакого участия. С
тем же успехом она могла бы сидеть в удобном кресле в косметическом салоне в
Париже, где искусные руки разглаживали первые предательские морщины на лице
или мыли ей волосы, хотя надо признать, что такого наслаждения те процедуры
не давали, вызывая лишь ощущение ленивого довольства.
Снова он ушел, не сказав ни единого слова, тактично и ненавязчиво,
чтобы она могла привести себя в порядок, никого не стесняясь. И снова,
рассчитав, что он уже скрылся из виду, она поднялась и не спеша направилась
в сторону отеля.
С погодой ей везло, дни по-прежнему стояли безоблачные. Каждый день
после обеда, когда дети шли наверх отдыхать, маркиза отправлялась гулять и
возвращалась около половины пятого, как раз к чаю. Мисс Клей, которая
поначалу ахала по поводу ее неутомимости, смирилась с тем, что эти прогулки
вошли в распорядок дня. Если маркизе нравится гулять в самую жару, это ее
личное дело; похоже, этот ежедневный моцион действительно идет ей на пользу.
По крайней мере, она стала по-человечески относиться к ней, гувернантке, да
и детей меньше дергает.
Постоянные головные боли и мигрени были забыты, и маркиза, казалось,
действительно получает большое удовольствие от этого простенького курортного
городка, в обществе гувернантки и двух маленьких девочек.
Прошло две недели, и маркиза стала замечать, что первые восторги и
упоение ее романа начинают терять свою прелесть. Не то чтобы месье Поль
разочаровал ее в каком-либо смысле, просто для нее самой этот ежедневный
ритуал становился привычным делом. Так же как оспа в первый раз прививается
очень активно и дает разительный эффект, который при многократном повторении
заметно снижается, так и здесь маркиза поняла, что, если она по-прежнему
хочет получать удовольствие, она уже не может смотреть на фотографа как на
манекен, человека, лишенного какой бы то ни было индивидуальности, или как
на coiffeur, который причесывает ей волосы. Теперь для достижения
желательного эффекта ей непременно нужно было ранить его самолюбие. Она
стала отпускать критические замечания по поводу его наружности - зачем у
него такие длинные волосы, почему так плохо одевается. Доставалось даже
деловым качествам - он, оказывается, не способен сделать свой магазин
доходным, недаром фотографии печатаются на такой дрянной бумаге.
Высказывая подобные замечания, она всматривалась в его лицо и видела,
как в его огромных глазах вспыхивает боль и тревога, замечала, как бледнеет
лицо, как его охватывает уныние при мысли о том, насколько он ниже ее во
всех отношениях, как он ее недостоин. Только после этого в ней разгорался
прежний огонь.
Она стала намеренно сокращать часы свиданий. Приходила на
папоротниковую поляну с опозданием, и он дожидался ее все с тем же
выражением тревоги на лице, и, если в ней к тому времени не возникало
желание, готовность к тому, что должно было произойти, она проделывала всю
привычную процедуру быстро и неохотно, а затем отправляла его в обратный
путь и мысленно видела, как он бредет, хромая, в свою лавку, усталый и
расстроенный.
Она по-прежнему разрешала себя фотографировать. Это было непременной
частью ритуала, и она видела, что он вкладывает в свое дело много труда,
стремится в каждой фотографии достигнуть совершенства, и она обращала это
себе на пользу, заставляя его приходить по утрам в отель, где он снимал ее в