"Юрий Дружников. В гостях у Сталина без его приглашения" - читать интересную книгу автора

Позже, в воспоминаниях, Хрущев скажет, что этот зал назывался "большой
столовой". Посреди зала, во всю его длину, стол. Плоскость его покрыта
темно-зеленым бильярдным сукном. Вокруг аккуратно расставлены жесткие кресла
из светлого дерева. Вдоль стен такие же кресла. На полу колоссальный ковер
на весь зал, - кажется, единственная действительно дорогая здесь вещь.
- Мы с вами находимся в помещении, где проходили заседания Политбюро,
- торжественно произносит экскурсовод. - Товарищ Сталин любил, чтобы
каждый из присутствующих сидел за столом точно под своим портретом.
Ничто не смутило нас, двадцатилетних, тогда. Теперь читаю старую свою
запись и останавливаю глаза. Что за домашние сборища лидеров? Они кто,
подпольщики? Или генсеку лень было ехать на службу? А этот "подпортретный"
ритуал?
В отличие от последующих выродившихся генераций Политбюро, тогда мы
знали их не только поименно, но и в лицо. Сталин при жизни Берию не отдалил.
Портрета Берии не было. Значит, убрали - единственное, что я тогда смог
сообразить.
Экскурсовод опустила руку на спинку отодвинутого жесткого кресла с
подлокотниками. Место это сбоку, возле угла, не во главе стола. На зеленом
сукне лежат аккуратно заточенные, непользованные простой и цветной
карандаши, пачечка листов чистой бумаги. Подле пепельницы покоится трубка.
Известно, что он перестал курить за несколько месяцев до смерти. Но трубка
лежит.
- Товарищ Сталин любил сидеть за этим столом один и работать.
Чуть левее книга - нетрудно узнать том из собрания сочинений Ленина.
На странице отчеркнуто красным карандашом несколько строк и что-то мелко
написано поперек поля. Экскурсовод прочитала надпись. Какую-то
многозначительную банальность. Позже один из переводчиков Сталина отметит:
"Он писал дешевой школьной ручкой тех лет, макая ее в
чернильницу-непроливайку.
Позади стула у стены буфет, в котором он хранил свои бумаги, конверты с
зарплатой (которую не расходовал) и лекарства, кои принимал по своему
усмотрению. Например, капал в воду йод и выпивал. Врачи не могли его лечить
не только потому, что их пересажали, но и потому, что указания, как во всех
других областях, мог давать медицине он, а не врачи ему.
На стене китайская вышивка - большой яркий тигр, да еще копеечные
репродукции: портреты Горького и Шолохова, картина Репина "Запорожцы пишут
письмо султану". Рядом несколько крупных фотографий детей. Экскурсовод
комментирует:
- Товарищу Сталину понравились эти фотографии советских детей в
"Огоньке", и он попросил увеличить их.
Читаю у г-жи Аллилуевой, что из восьми собственных внуков пятерых он не
пожелал даже увидеть, и затрудняюсь объяснить, как сопоставить оба эти
факта. Либо он любил детей только на картинках, либо еще проще: никаких
фотографий детей, когда он был живой, здесь не было.
Рядом с отодвинутым его креслом у стены небольшой стол. На нем два
телефона - белый и черный. Один обычный, другой "вертушка". Два стула. Тот,
что пониже - с короткими ножками.
- Товарищ Сталин был невысокого роста, - разгласила государственную
тайну экскурсовод. - Когда он говорил по телефону, ему было неудобно
сидеть, и он приказал плотнику подпилить ножки стула. На большом стуле