"Юрий Дружников. В гостях у Сталина без его приглашения" - читать интересную книгу автора

Смоленской областей. Именно тогда у товарища Сталина зародился великий план
преобразования природы нашей родины.
От березовой рощи дом отделяет ложбина, похожая на широченный ров с
текущим внизу ручьем. Через ров переброшен мост с толстыми перилами. Много
лет спустя я узнал, что средневековая идея возродилась в мозгу человека ХХ
века. Холм, на котором поставили дачу, окопали гигантским рвом, перебросив
через него два моста. Рвы заполнили водой, поступающей из реки Сетуни,
тщательно охранявшейся от истока до Кунцева.
По мосту, миновав березовую рощу, выходим к оранжереям. Ярко сияют
стеклянные стены и крыши. Внутри на ветках грозди винограда. Виноград
выращивался по личным указаниям, вина делались по рекомендациям хозяина. И в
этой области он был специалистом.
- Лучшие агрономы, садовники высокой квалификации, - торжественно
объясняла экскурсовод, - работают тут над осуществлением агрономических
идей Мичурина и Лысенко, одобренных товарищем Сталиным.
Без сомнения, они были не только высокой квалификации, но и
определенных чинов. Кто еще мог тут находиться постоянно, внутри двух колец
охраны - грузинской и русской, не говоривших на общем языке? Кому еще
доверили бы выращивать для него овощи и фрукты? Ведь экскурсовод пояснила,
что Сталин любил питаться свежими овощами со своего огорода и давал
указания, как их правильно выращивать.
Время от времени наша группа останавливается. Снег перестает
похрустывать под ногами, экскурсовод умолкает, и наступает тишина. Она давит
на уши. А может, это просто кажется от нервного напряжения. Все-таки 53-й.
Другой, то есть зазаборный мир, здесь отсутствует. Живая природа, созданная
искусственно, красива, но остается муляжом. Жизнь здесь остановилась в
марте. Время умерло вместе с хозяином усадьбы. Ни птицы, ни белки на
деревьях. Необитаемый остров. Ни войти, ни выйти без сопровождающих, которые
у тебя за спиной. Ощущение жителя чужой планеты, хотя где-то недалеко
обыкновенная Москва.
Внезапно, возвращаясь лесной дорожкой к дому, обнаруживаем, что мы не
одни. Навстречу двигается другая группа, которая уже вышла из "музея".
Впереди экскурсоводша - полный двойник нашей. Позади двое -
близнецы-братья. Между ними группа писателей. Узнаю Алексея Суркова,
Бубеннова, Ажаева, сестру Владимира Маяковского, а рядом с ней автора
незабываемой поэмы о мальчике, спешащем с подарком в Кремль.
Едва мы приближаемся к дому, человек в форме ГБ открывает парадную
дверь. Экскурсоводша входит первой, последними, позади нас, двое в штатском.
Здесь тепло.
- Снимайте пальто, вешайте на вешалку. На обувь привязывайте
тапочки...
Обыкновенные музейные тапочки с веревками. Будь это сегодня, кто-то
обязательно спросил бы, носил ли такие тапочки Сам. Тишина в прихожей
нарушалась лишь шуршанием одежды. Ощущение мавзолея.
Без пальто и в тапочках я оглядываюсь. Налево, прямо и направо двери в
комнаты. Между дверями лифт. Рядом ванная и уборная. На панели лифта четыре
кнопки. Значит, еще один этаж вверх и два этажа вниз. Там бункер, там или
где-то еще, тоже под землей, узел правительственной связи. Нет упоминания о
бункере, в котором Сталин провел опасные месяцы войны, и в книге Аллилуевой.
- Вверху, - произносит экскурсовод, - теперь кинозал.