"Юрий Дружников. В гостях у Сталина без его приглашения" - читать интересную книгу автора

человечества были устремлены по месту его прописки, а он, подобно многим
другим советским людям, жил в другом месте непрописанным. При его жизни это
была стратегическая тайна, которую хранило (не считая спецслужб) весьма
ограниченное число лиц.
Большинство тех, с кем он встречался по делам или без, привозили в
Кремль, где он после переезда продолжал иногда бывать. Туда, где он жил,
нужных лиц, особенно прибывших из-за рубежа коммунистов, доставляли в
машинах с занавешенными окнами. Сопровождающие говорили: "Везем в Кремль".
Такая серьезная игра. Настолько серьезная, что и много лет спустя даже для
авторитетных авторов источником информации служил официальный миф.
Скрупулезно точный Роберт Конквест в книге "Большой террор" (издание 1969
года) констатирует, что Сталин жил в скромной квартирке в Кремле.
Надо определенно заявить, что генсек выехал из Кремля в московский
пригород в 1934 году. Квартира его в Кремле оставалась. Всегда ожидая
покушения (как сегодня Арафат), он до последнего момента не говорил даже
личному секретарю А.Н.Поскребышеву и начальнику охраны генералу Н.С.Власику,
что едет домой. Но почти всегда уезжал в свою тайную резиденцию. Одно время
этот дом предназначался для менее официальных встреч, а значительные
иностранцы наносили визиты в Кремль. Потом настал период, когда он вообще
перестал выезжать, а затем, подобно многим старикам, перестал и выходить из
этой обители. Даже советоваться с Лениным в мавзолее перестал.
Официальные секретные бумаги называли это место "Загородный объект
No 1". В телефонных переговорах, которые могли подслушать враги народа, на
жаргоне охраны, приближенных и его самого Кунцевскую дачу именовали
"Ближней", в отличие от других, дальних его дач. Точнее, она находилась в
старинном селе Волынском, но весь этот район входил в Кунцево. Из Кремля
туда, судя по некоторым источникам, строился тоннель для спецмашин, а по
другим источникам - секретная линия метро. Говорили, что Сталин проехал по
тоннелю один раз, а потом ездил по Арбату и Минскому шоссе до поворота на
личную дорогу.
Узнал я о кунцевском доме, попав в этот самый дом, то есть в гости к
Сталину. Правда, сам хозяин за восемь месяцев до этого умер. Очутился я там
в конце 1953 года. Потрясение, несмотря на легкомыслие молодости, оказалось
настолько сильным, что детали впечатались в память намертво.
Дом этот позднее был упомянут в книге Светланы Аллилуевой. Нам придется
сравнить то, что, конечно же, автор "Писем к другу" знала лучше, с тем, что
я, однако же, видел собственными глазами. Светлана Иосифовна говорит, что
оказалась последний раз в кунцевском доме в день смерти Сталина. Разночтения
и те детали, которые Аллилуева забыла упомянуть, представляются важными,
любопытными.
Был я студентом третьего курса историко-филологического факультета
пединститута в Москве на Пироговке. Сейчас в Америке и на других материках
немало выпускников нашего института, - хоть организуй вечер встречи.
Ответственной за культмассовые мероприятия в группе была тоненькая белокурая
девочка Нина.
Она оперативнее других вышла замуж, само собой, за нашего однокурсника.
Оказалась она жесткой, со вздорным характером, избалованной. С мужем
ссорилась на лекциях, делая всю студенческую аудиторию, а иногда и
профессора соучастниками семейной свары. Казалось, лекция по зарубежной
литературе эпохи Возрождения читается на коммунальной кухне.