"Юрий Дружников. В гостях у Сталина без его приглашения" - читать интересную книгу автора

Юрий Дружников.

В гостях у Сталина без его приглашения


Источник: Русские мифы. Изд-во Пушкинского фонда, СПб., 1999.

Писатель один московский (опущу его фамилию, чтобы не обижать), вполне
преуспевающий, а тогда молодой и целеустремленный, в начале 1953 года
закончил поэму. Герой ее - мальчик, очень трогательно выписанный, идет со
свертком на Красную площадь, прямо к Спасской башне. Чтобы не возникло более
современной мысли о нехороших замыслах мальчика, сразу уточню. Мальчик хотел
вручить подарок Сталину и этим выразить любовь миллионов детей. Впрочем,
"миллионов" - политическая ошибка. Надо написать "всех".
Мальчика не пропустили. То есть вообще, да, пожалуйста, Сталин, как
никто, любит детей. Но сейчас это исключено. Дяди даже повели глазами в
неопределенное небо за кремлевскую стену: вон, видишь, окошко светится? Там
день и ночь он стоит у руля. Он пишет. Когда не пишет, думает. "О всех о нас
он думает в Кремле". Думает о судьбе человечества. И о тебе, мальчик.
Подарок оставь. Его передадут, когда товарищ Сталин пойдет на минутку в
мавзолей посоветоваться с дедушкой Лениным. Имя свое написал? Ну, и молодец,
беги быстрей домой.
Тут у мальчика отрастают крылья ангела, и он, счастливый, улетает. Или
ничего не отрастает. Просто, выполнив пионерский долг, герой поэмы отбывает
на своих двоих. А мудрый человек в Кремле, прервав на секунду напряженный
труд, подходит к окну и, щурясь от солнца, провожает мальчика теплым взором.
Стереотипы гипнотизируют. Хочется написать "мальчик" без мягкого знака, как
он произносил. Но не буду: ведь в трудах по языкознанию он мягкий знак не
запретил. А мог бы. И никто б не пикнул.
Тема поэмы была не на все сто процентов оригинальна. Вот, например,
такое же: "Сталин часто курит трубку, а кисета, может, нет. Я сошью ему на
память замечательный кисет". Одна девочка в моем классе во время войны,
декламируя это стихотворение, вместо слова "кисет" говорила "корсет". Другой
ученик говорил "кастет". Где эти дети, я не знаю. Что касается семантики
процитированной парафразы, то теория учит, что маслом кашу не испортишь. В
общем виде данный сюжет давно сформулирован в полублатной песне "Мама, я
Сталина люблю".
Все должны были его любить. Многие любили, - кто теперь проведет
грань? Некоторые уважают посейчас. Но речь дальше не о любви, как подумал
проницательный читатель. И не о поэзии (профессор Колгейтского университета
Ричард Сильвестр еще в семидесятые знакомил меня с замыслом исследования о
Сталине как герое советской поэзии, хотя, насколько я знаю, так его и не
опубликовал). Изучена частота восхвалений Сталина в советской прессе 30-х -
40-х годов. Составлен список всех эпитетов, которыми награждали его, вроде
"Великий кормчий" или "Лучший друг советских женщин". Это мы знаем. Так о
чем же пойдет речь? Вопросы я ставлю вполне прозаические: почему герои поэм
шли именно в Кремль? где на самом деле жил Сталин? откуда управлялась
страна?
Как и все советские люди, он был где-то прописан. Не на небе. Местом
тем был, действительно, Кремль. Взоры прогрессивного (и непрогрессивного)