"Юрий Дружников. Тридцатое февраля" - читать интересную книгу автора

- Знаю. Чтобы скорей поджарились купаты.
- Это само собой... Ты Бронштейна помнишь? Ну, из вычислительного. Он
сейчас зачастил на ипподром.
- Верхом учится? Принцесса Анна покоя не дает? Так она замужем.
- Он сам женат, не в этом дело!
- А в чем? - Евгения смотрела на него с опаской, словно ожидала
подлянки.
- Езда - мура, Жень! Он же программист, знаешь, какой сильный! Так он
сейчас статистику начал собирать по скачкам, а в статистике он ни бум-бум.
Зовет меня присоединиться.
- Зачем? - глаза ее похолодели, сощурились, и в них промелькнуло
нечто, доказывающее, что подозрение подтверждается.
- Как это - зачем! Представляешь? Лошади в мыле, жокеи орут, тысячи
людей психуют, ставки растут, тотализатор распирает от денег, а у нас все
заранее в кармане. Мы-то составили программу и рассчитали на кампутере,
какая лошадь выиграет.
Он сказал "кампутер", как стало модно говорить. Она продолжала смотреть
на него в упор.
- Ты, случаем, в Испанию не хочешь?
- Зачем мне в Испанию? - удивился он.
- Не догадываешься? Попытать счастья в корриде. А еще можно в Америку.
Там коню привязывают одно место, и он скачет от боли, как безумный, и кто
дольше усидит, получает большие деньги. Это в Техасе, я недавно читала.
- Брось, Жень, я же серьезно!
- А кампутер-то где?
- Кампутер у нас на работе паутиной зарос. Можно вечером оставаться и
работать. Валюта за него государством все-таки плачена, чего ему ржаветь?
Вечерами по-тихому сработаем. Завтра сорвемся с работы пораньше, и на
ипподром...
Он подождал, что она ответит. Но Евгения молчала, склонившись над
сковородкой с дымящейся картошкой, которая начала подгорать.
- Это серьезно, Жень, - сказал Альберт и, чувствуя, что она его не
хочет понять, прибавил: - Теперь - серьезно!
Вошла соседка, прислонилась к дверному косяку.
- Кухню скоро освободите? - спросила она. - А то никак посуду не
вымою из-за вас.
Без злобы сказала, даже улыбнулась. Но диалог сам собой увял.
Евгения смотрела на мужа растерянно, словно колебалась: закричать или
тихо заплакать? Но поскольку и то и другое было бесполезно, она
сосредоточенно нащупала на плите ручку, резким движением выключила под
сковородкой газ и принялась перемешивать пригоревшую картошку.


1973-74,

Москва.