"Юрий Дружников. Стотринадцатая любовь поэта (Дуэль с пушкинистами)" - читать интересную книгу автора

хотя при жизни ее об этом ничего не было известно. Однажды, явствует из
письма к ней Пушкина, она сочинила стихи, которые послала мужу. Он ответил
просто "стихов твоих не читаю", просил, чтобы она писала ему "прозой". Она
заказала для мужа бумагу у брата. Он дал ей поручение передать рукописи, но
она спутала Кольцова и Гоголя. Он дал ей переписать французский текст
записок Екатерины II. Она переписала девять страниц, но сделала так много
ошибок, что Пушкин от ее услуг отказался. Ее письменный русский, судя по
дошедшему до нас письму, был еще хуже. Вот, кажется, и все, что мы знаем о
ее вкладе в отечественную словесность.

Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном.

Хотя это написано еще до знакомства с Натальей Николаевной, но,
думается, именно о таких барышнях, как она.
В мифологии же она не только поэтесса, но становится журналисткой,
редактором, правой рукой мужа-издателя. Когда Пушкин начал издавать журнал,
пишет Н.А.Раевский, "она фактически исполняла обязанности секретаря редакции
"Современника"". Тут типичная советская структура ("секретарь редакции", то
есть опытный журналист-организатор, ведающий всей подготовкой издания
журнала) применена пушкинистом к журналу, редактируемому Пушкиным.
В мифологии обнаруживаем ее "немалые способности к математике". И -
что Наталья Николаевна могла бы стать (в сослагательном наклонении, то есть
- если бы преподавала) "хорошим педагогом" и, разумеется, что она была
идеальной матерью.
Наконец, на основе звания "Первой европейской красавицы", данного ей
Пушкиным, бесконечные повторения в пушкинских исследованиях о ее сказочной
красоте превращаются из сочинения в сочинение в мысли о ее святости, ее
неземной сущности: она "божественная", и даже - "вокруг нее светлое
сияние". В преддверии двухсотлетия со дня рождения поэта икона его жены в
массовых изданиях приобрела законченный вид.
Скептические голоса по поводу лакировки образа этой женщины
периодически раздавались, но они заглушались хором официальных хранителей
образа поэта. Так, отмечалось чрезмерное возвышение личности жены поэта,
говорилось, что изучение ее мало дает для нашего понимания Пушкина.
Б.И.Бурсов писал: "...в последние годы у нас делают из Натальи Николаевны
чуть ли не ангела-хранителя Пушкина". И предлагал новый подход к Наталье
Пушкиной: "...у нас нет оснований (главное - надобности) ни превозносить,
ни, так сказать, разносить ее. Не она должна занимать нас, не ее вообще
человеческие качества, а то, как преломляется их, Пушкина и его жены,
совместная жизнь в поэзии и судьбе поэта".
Такая постановка вопроса была необходима на предыдущих ступенях
пушкинистики. Но в том-то и дело, что жена поэта уже заняла полки рядом с
ним; большая литература о ней существует - и превозносящая, и, более
скромная, разносящая. К тому же проблема не только в Наталье Николаевне.
в"-113, жена поэта, не заменила собой всех женщин, которые создавали тонус
жизни Пушкина.
Отличие ее не в том даже, что она рожала его детей, ведь у него было