"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

заметил его не сразу, а лишь когда справа раздалось:
- Ипполит! Помни, пожалуйста, - тебе вести машину!
- Железно, крошка! - прозвучал ответ. - Со мной ты как у бога в
кармане!
Валентина покоробило. Обращаться так с ней! Ипполит держал рюмку
отставив мизинец. Нестерпимой самоуверенностью веяло от каждого завитка
артистически уложенных, глянцево-черных волос, от галстука "бабочки", от
длинных холеных пальцев.
- Горючего-то маловато! - громыхнул Лапоногов. - Эй, нападающие! -
бросил он футболистам. - Кто добежит до "Гастронома"?
Встали оба, но Диана вцепилась в своего соседа и силой пригвоздила к
стулу.
- Водочки? - футболист обвел глазами сидящих. Лапоногов качнулся от
смеха.
- На, салага! - Он достал из бумажника десятирублевку и помахал над
столом. - Коньяку нам доставишь. Не меньше пяти звездочек, есть? Дуй без
пересадки!
- Неприятный субъект, - тихо сказала Гета, повернувшись к Валентину.
Сказала только ему! Он машинально кивнул, не вдумываясь, осчастливленный ее
доверием.
После коньяка и кофе завели радиолу. Ипполит увлек танцевать Нелли.
Валентин робко готовился пригласить Гету, - готовился долго, пока она сама
не пришла ему на помощь.
- Идемте, - сказала она просто.
Валентин признался ей: когда он ехал учиться сюда, ему казалось, - в
большом городе живут люди сплошь интеллигентные, развитые, интересные.


[Image013]


- Я первый раз в здешней компании, - сказала Гета. - И надеюсь,
последний, - проговорила она, поморщившись.
Подошел Ипполит.
- Развлекаешься, детка!
- Ну, мне пора домой, - проговорила Гета спокойно и не очень громко,
даже не глядя на Ипполита. Она стала прощаться, а он любезничал с Нелли,
отвечавшей ему смехом, похожим на икоту. Сердце у Валентина сжималось.
Наконец Ипполит поднялся.
- Стартуем, крошка!
И она исчезла. Все-таки она с Ипполитом! Валентина грызла зависть к
красавцу, к футболистам. Они все настоящие мужчины...
С грустью, но без раскаяния он сообразил, что не попросил у нее ни
адреса, ни номера телефона и вообще никак не закрепил знакомство. Даже не
назвал себя... К чему! Что он для нее? Наверняка она изнывала от скуки с
ним - неловким провинциалом, - а танцевать пошла просто из жалости.
Тот вечер в воспоминаниях Валентина остался чистым, безоблачным, - за
теневой чертой, в прежней, светлой поре его жизни. Ложь еще не была
произнесена тогда...
Встретились они случайно, одиннадцать дней спустя, на улице. С Гетой