"Владимир Николаевич Дружинин. Завтра будет поздно " - читать интересную книгу автора

вру. Спросите: есть в медсанбате докторша Быстрова? Все тощно...
- Быстрова, может, и есть, - скучным голосом откликается Шабуров. - А
ты все-таки заливаешь.
Что и говорить, на редкость разные люди собраны прихотью войны на нашей
звуковке!
- Нынче вещать не будем, - объявил Шабуров, когда мы принялись за
еду. - Танки дорогу перепахали.
Больше он ничего не сказал, пока мы ели картошку, пили чай с клюквенным
экстрактом, горьковатым от сахарина, и толковали о разных вещах. О штурме
Саморядовки, который начнется не сегодня-завтра. О трофейном сухом спирте,
подобранном Колей, - к его огорчению, этот проклятый фрицевский спирт нельзя
пить. Но больше всего, конечно, мы говорили об убитом немце.
После ужина Михальская собралась в путь. Я вышел с ней.
- Шабуров доволен, - сказала она. - С вами ему легче, Саша, я понимаю.
- Со мной? - удивился я.
- Сперва я думала, что он завидует мне. Ну, зрелище чужого
благополучия...
Война не отняла у нее близких, вот что она имела в виду. Ее родные
живы, перебрались из Киева в глубокий тыл, куда-то за Урал.
- Нет, Шабуров не злой человек, - продолжала она. - Не злой. Я сама
виновата, Саша. Тормошила его, в душу лезла. Ругаю себя, а удержаться не
могу.
В лесу во тьме передвигались танки, урчали, рылись. С треском, как
сухая лучина, сломалось дерево.
- Жена у него, наверно, была тихая, - произнесла Юлия Павловна
задумчиво. - В мягких тапочках, фланелевом халате, смирная, уютная
северяночка.
Мы стояли на шоссе, на ветру. Михальская обминала в пальцах папиросу.
- Э, нет! - Она выхватила у меня спички. - Лучше уж я сама.
Попутный грузовик взял ее. Я не спеша шагал обратно. Под сенью леса
остановился, нащупал в кармане коробок, он был еще теплый и, как мне
показалось, от тепла ее рук.


3

Утром примчался майор Лобода.
Первым заслышал начальника Охапкин. Он готовил завтрак на дымящей
печурке, вытирал слезы засаленным рукавом ватной куртки - и вдруг застыл.
- Майор ругается! - произнес он шепотом, почти торжественно.
Снаружи трещало, лесным чудищем шел, ломая заросли, танк. Но Коля не
ошибся. Через минуту мы все услышали голос майора.
Я открыл дверцу пошире. Лобода не ругался, он зычно здоровался с
кем-то.
- Ну, все! - молвил Охапкин. - Влетит нам, товарищ капитан, за то, что
не вещали.
Теперь Лобода двигался к нам. Невысокий, лысоватый, полный; походка
вразвалочку; по виду он ничего не унаследовал от своих предков - запорожцев.
Но голосище! Вероятно, с таким точно рыком скакал на коне его прапрадед,
наводя ужас на панов.