"Владимир Николаевич Дружинин. Державы Российской посол (Роман) " - читать интересную книгу автора

Борис напрягся.
- Это один монах, - услышал он. - Один монах святого Доминика.
Монах едет из Рима, был в Вене у цесарского министра, в обеих
столицах известен и весьма рекомендован. Католиков здесь, в войске, число
значительное и нужда в духовных пастырях большая. Позволение его царского
величества испрошено, - сомнений у прапорщика быть не должно.
- Попы все ко мне, все ко мне, - и Гордон крякнул нерадостно.
Кроме него, понятно, не к кому, - он у католиков глава общины,
сказать по-русски - церковный староста.
- Выступайт завтра рано...
Под богородицей, на карте ветвится Дон, распадаясь на рукава, копьем
врезается в сушу Азовское море, ширится Черное. На тоненьком перешейке
повис Крым. Прапорщику надо приковать внимание к квадрату, очерченному в
речной синеве, выше расположения осаждающих, - к пристани. Сюда прибудет
монах и сопровождающие. Встретить, доставить в лагерь, оберегая от
возможного наскока татар.
- Берить солдат половину роты. Семеновские солдаты добрые, половина
хватит.
"Не то, что мои", - послышалось еще Борису. Патрику Гордону, стратегу
опытнейшему, царь доверил полки стрелецкие, худшую часть воинства.
- Куриоз, - промолвил генерал, задумавшись. - Куриоз... Я начал жизнь
на река Дон... У нас в Шотландии есть река Дон, возле Эбердин. Маленький,
стекает с гора.
Странно, среди русских живет давно, служить начал при Алексее
Михайловиче, а нашу речь до совершенства не усвоил.
- Река маленький, земля маленький, - Гордон печально усмехнулся.
Земля Шотландии открылась Борису впервые. Стоит она под властью
королей английских, однако не по своей воле. Жители гор бедны,
невежественны, а между рыцарями единения не было и нет. Гистория не
подарила шотландцам такого правителя, как царь Петр.
Колокольно гудит бас Гордона, наполняет шатер будто грозовым ветром.
Россия погибнет, погибнет, если не оценит монаршей мудрости Петра
Алексеевича.
Прапорщика вдруг ожгло. Ишь, заладили иностранцы хвалить нашего царя!
Еще бы, слетелись, как мухи на сладкое. Вот и Гордон... Сколь изведал
хлебов, а наши, видать, сытнее.
От выпитого бес противоречия взыграл. Прапорщик отвел глаза. В
золоченой раме величаво шествовала женская особа в черном, шла к своей
смерти. Свирепый палач ждал ее, опершись на рукоять топора.
- Кто сия? - спросил прапорщик, читая на лике приговоренной надменную
покорность.
Так он узнал гисторию Марии Стюарт, несчастной шотландской королевы.
Возвращался от Гордона в сумерки. Трещали кузнечики, прожужжала
шальная пуля. В траншементах скрытно теплились костерки. Громыхали,
исчезали в апрошах бочки с порохом - Тиммерман опять готовит подкоп.
Где-то щелкала плеть, исторгая звериные вопли, - должно, учат стрельца,
подравшегося с семеновцем.
Дабы прояснить мозг, отогнать гипохондрию, Борис велел Губастову
сварить лекарство немедля.
Холоп принес котелок прямо с огня. Желтая жидкость булькала,