"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Александр ДРУЖИНИН

ПОЛИНЬКА САКС



ПРОЛОГ В ДВУХ ПИСЬМАХ

I
От Конст. Ал. Сакса к Павлу Александровичу Залешину

Давно нет от тебя писем, почтенный пантагрюэлист {1}; стоило бы воздать
тебе по заслугам, то есть самому ничего не писать, да в этом случае вся
невыгода упадёт на мою сторону. Пусть получу я крест, пусть выгонят меня из
службы, ты всё это проведаешь из газет. Умри я, и об этом, может быть,
напишут. Конечно, там не буду я описан "сановником, оплакиваемым
подчинёнными", даже до "всеми уважаемого мужа" остаётся мне служить лет
пять, а всё-таки узнаешь ты, что такой-то Сакс, чиновник особых поручений,
исключается из списков такого-то министерства.
А о тебе без твоих писем я ничего знать не буду. Ты богатый помещик,
бьёшь собак, по выражению наших стариков, в губернии слывешь отцом своих
крестьян, да кто же из вас не отец крестьянам? Давай же, стало быть,
подеятельнее переписываться.
Кроме всего этого, я сегодня так расположен к откровенности, что положил
перед собою лист бумаги, и не подумавши о плане письма. С кем поболтать
мне?.. Жена спит, как дитя, подложив ручонки под голову, а я не могу ещё
спать, благодаря проклятой привычке ночью работать... И сверх того, на душе
не совсем весело.
А между тем день и начался и кончился счастливо. Поутру разделался я со
следствием, которое на меня взвалили по службе, и кончил его так, что не
один богатый синьор почешет у себя в затылке. Без гнева и пристрастия --
sine ira et studio -- я вывел на свет божий все проделки известного тебе
комитета и открыто вызвал на бой дельцов, не отвыкших ещё от идеи, что за
казну, как за общую собственность, не след вступаться какому-нибудь
выскочке. Министр несколько раз прочитывал мой доклад, соглашался с моими
доводами и сегодня окончательно благодарил меня. Я воротился домой не без
радостного волнения; мысль, что труд мой не прошёл даром, дала мне
порядочную дозу самодовольствия.
Полинька была хороша, как ангел, весела, как птичка, -- всё это в
порядке вещей. Меня порадовало то, что я застал её за роялем, а сильный её
mezzo soprano звенел в моих ушах, когда я был ещё на лестнице. Ты знаешь, до
какой варварской степени наши дамы и девицы равнодушны к музыке: а моя жена,
с горестью признаюсь, хуже всех их на этот счёт. Она явно зевает в опере,
дома же любит играть польки и галопы. Одна проклятая Sperl-Polka [1]
испортила у меня бездну крови.
На этот раз, однако, она пела знаменитый романс Дездемоны {2}. Много
минут из детства и молодости припомнил мне этот генияльный романс. Благодарю
судьбу за восприимчивость и память моей души: довольно я пожил и пострадал и
позлился на своём веку, а между тем ни одна светлая минута не забыта мною,
ни одно ясное чувство не утратило надо мною своей силы.