"Ибрагим Л.Друян. Клятву сдержали (мемуары, про войну)" - читать интересную книгу автора

митинг, потом наша комната, где мы принимали клятву Гиппократа, запомнились
навсегда. И сегодня, когда большая часть жизни прожита, могу честно сказать:
эту заповедь не нарушил, делал все возможное для того, чтобы спасти жизнь
человеку.
Сразу после митинга в деканат посыпались заявления от студентов и
преподавателей с просьбами направить на фронт. На листке в клеточку,
торопливо вырванном из школьной тетради, написал такое заявление и я. Но
отнести в деканат не успел: утром 23 июня вместе с другими выпускниками я
был вызван в Днепропетровский горвоенкомат. Из здания военкомата мы вышли
уже военными: каждый получил назначение в действующую армию.
Женю Козлова и Васю Пенева направляли в Крым, а меня с Володей
Костенецким - в Кривой Рог. С Васей и Женей я попрощался легко, словно
расставались до завтра. Мы были уверены, что скоро обязательно встретимся.
Никто тогда не думал, что война продлится долгих четыре года. Оказалось, что
расстались мы навсегда.
Диплом я получил в тот же день, 23 июня. Вручал его мне сам директор
института, профессор Тростанецкий. Крепко пожал руку, грустно заглянул в
глаза и сказал:
- Конечно, думалось, что совершенно в другой обстановке будем вручать
вам эти документы.
Умолк, положил руку мне на плечо, закончил:
- И все же твердо уверен - честь института не уроните. До встречи.
24 июня мы с Володей Костенецким были уже в Кривом Роге. В ожидании
назначения прошло несколько дней. Тянулись они невероятно долго. Пункт
формирования находился в небольшом невзрачном здании на окраине города. Туда
мы приходили по нескольку раз в день. Но начальник пункта каждый раз
встречал нас своим неизменным:
- Погуляйте, погуляйте, хлопцы. Придет и ваша очередь.
У него были красные от бессонницы глаза и серый, землистый цвет лица.
Тогда мы с Володей шли на площадь к базару слушать очередную сводку
Совинформбюро. Оптимизм первых сводок мешал трезво оценить обстановку,
мешал, видимо, не только нам, людям, которые еще, как говорится, не нюхали
пороху, но и нашим командирам. Мы понимали, что со стороны гитлеровцев война
- авантюра, но тогда еще совершенно не представляли себе, насколько силен
враг и какая угроза нависла над нашей Родиной. Чувство реальных размеров
опасности пришло несколько позже.
Каждое новое сообщение о том, что наши войска оставили очередной город
или населенный пункт, с неимоверной болью отдавалось в наших сердцах. Мы
смотрели на часы и молча, не сговариваясь, снова шли к пункту формирования.
Наконец на третий день томительного ожидания мы с Володей были
направлены в 72-й полевой подвижной госпиталь. Я был назначен начальником
эвакоотделения. Раненых пока не было, и я стал помогать другим службам.
Оснащали госпиталь необходимым оборудованием, медицинским инструментом и
перевязочными материалами. За день я уставал так, что к ночи едва добирался
до койки. Но и во сне каждую ночь с кем-то ругался, у кого-то что-то
требовал, а утром просыпался с головной болью. Отличным лекарством от нее
служила вода. Выльешь на себя полведра холодной воды, оботрешься сухим
полотенцем - и зарядки бодрости хватает на весь день.
Вскоре от санитарного управления армии госпиталь получил приказ выехать
к линии фронта по направлению к Житомиру. Мы быстро свернулись и тронулись в