"Ибрагим Л.Друян. Клятву сдержали (мемуары, про войну)" - читать интересную книгу автора

осуществить? Сейчас дожди пошли, по ночам охрана не так бдительна. Если
подкопаться под проволоку...
- Самоубийство, - коротко возразил Софиев. - Кое-кто предлагает другой
вариант...
Мы с Симоном насторожились. Неужели пробил час! Кажется, у меня даже
сердце замерло. Мы поняли, что "кое-кто" - это руководители Софиева по ту
сторону проволоки. Значит, о нас уже был там разговор...
Софиев продолжал:
- Завтра вы попросите господина Вальтера Шнитке разрешить вам в
сопровождении охраны сходить в городскую больницу за перевязочным
материалом. Вы покажите ему бинты, которыми вам приходится перевязывать
раненых. Ясно?
Еще бы! Но отпустит ли немец? Правда, Шнитке был одним из тех немногих,
которые не издевались над пленными.
- Отпустит ли... - высказал вслух сомнение Симон.
- Попробуем уговорить втроем, - ответил Софиев, - Конечно,
гарантировать ничего не могу, но... Ну, до завтра. Ровно в десять мы будем
проходить по площади. Вы случайно попадетесь нам на глаза... Про бинты не
забудьте.
Десять часов утра. Мы с Симоном давно уже через щели барачной двери
наблюдаем за плацем. Но пока он пустынен, время от времени проходят лишь
группы пленных в сопровождении конвоя. Несут мешки с гнилой капустой на
кухню, тянут бревна для новой виселицы, уносят трупы умерших за ночь.
Вот наконец показался Шнитке, худой и длинный как жердь, в блестящем
черном дождевике. Несколько позади и сбоку от него - Софиев в сером пальто.
Как только они оказались на середине плаца, мы вышли из барака и направились
к ним. Не доходя десяти шагов, вытянулись в струнку. Симон, как того
требовал лагерный устав, назвал себя, обратился к Вальтеру с просьбой
отпустить нас в городскую больницу. Может быть, там дадут немного
перевязочного материала.
Вальтер поднял брови, посмотрел на Софиева. Тот перевел. Для большей
убедительности Симон вытащил из кармана штанов сверток с прогнившими
бинтами. Вальтер брезгливо поморщился, на ходу бросил:
- Я. Hyp мит караул.
- Господин офицер разрешает вам завтра отлучиться в городскую больницу
за перевязочным материалом, - перевел Софиев. - Но в сопровождении охраны...
Он смотрел на нас с равнодушным видом, будто видел впервые. Потом
добавил:
- Благодарите господина офицера!
А когда Шнитке отошел, быстро шепнул:
- В больнице обязательно повидайтесь с главным врачом Михайловым.
Внимательно выслушайте, что он скажет. Повинуйтесь беспрекословно! В случае
неудачи - о нашем разговоре забудьте...
Итак, завтра! Или мы будем на воле, или... Мы были готовы на все.
Но случилось непредвиденное. Рано утром из соседнего блока к нам
прибежал мой хороший знакомый Артем Осипян и сообщил, что у них беда: немцы
ранили военнопленного, сейчас он в тяжелом состоянии.
Мы бросились туда. Когда склонились над раненым, к ужасу своему узнали
Алексея Манько. Он лежал бледный, весь в холодном поту, часто и тяжело
дышал. Алексей задыхался, ему не хватало воздуха. Сняли наспех наложенную на