"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора

чернильницу, ручку с ржавым пером и сказал:
- Садись, старшой, пиши газету.
Я посмотрел на него с немым вопросом в глазах и неподдельным
изумлением. "Как пиши, чего писать?" - хотел я сказать, но не сказал, а взял
ручку, словно примеряя, подойдёт она под мою руку или в непривычных пальцах
не удержится.
В другом конце подвала у окна стоял большой, весь облезлый письменный
стол, и за ним сидел майор. Он долго рылся в ящиках, нашёл какие-то бумаги и
пришёл с ними ко мне.
- Вот... Приготовьте подборку писем. Передовую напишите к 7 ноября.
Номер-то праздничный. Портрет Сталина дадим, а под ним стишок небольшой. Вот
и всё, пожалуй. К вечеру сдадите материал.
- Товарищ майор, я передовых не писал.
- Напишете, - успокоил редактор.
- А стишок где взять?
- В старых газетах поищите. Вон их сколько, газет старых.
Показал на мою "кровать", живописно прогремев носом, удалился.
Первой моей мыслью было: "Бежать, бежать. Немедленно, сейчас же!.."
Однако тут же поползли и другие мысли: "Куда бежать?.. Я же военный. Надо
хоть с недельку поработать. Уж потом - напишу рапорт, подам по
инстанции...".
Стал читать письма солдат. Пишут кто о чём: один стрелять хорошо
научился, другой в отпуске в родном колхозе побывал... "Странные, право,
люди. Зачем пишут, кому нужны эти их рассказы?.."
Вспомнил, как и я, работая на тракторном заводе, писал заметки в
"Сталинградскую правду" о передовиках, о рекордах. Но там я гонорар получал.
Напечатают заметку - двадцать рублей пришлют. А зарплата у меня была
четыреста рублей. Два червонца сверх того - не помеха. Но здесь-то нет
гонорара, а - пишут.
Почитал заметки, повертел их в руках, стал править. Текст оставлял
таким, как есть, а если глупость какая, наивность, лохматость стиля -
убирал, подчищал; одним словом, правил. И затем набело аккуратненько
переписывал.
Час-другой - и подборка готова. Приободрился малость: не так уж и
трудно оказалось. А если редактор забракует - тогда и удобно сказать будет:
"Не получается, мол, не моё - демобилизуйте". И подамся на свой родной
завод. Как-никак, а я уж там распредмастером был, в голубой рубашке с
галстуком ходил.
Труднее далась передовая. Но и тут помогла статья на эту тему. В старой
газете прочёл. Год назад писалась. И подумал: так и я попробую.
Вспомнил, как подобные статьи писал в лётном училище, - там я
редактором стенной газеты был. И называлась она "Гордый сокол". Писать для
неё старались весело, даже с лихостью, озорством каким-то. И тут этим стилем
попробовал, только вместо весёлости струю торжественности старался
подпустить. И эту написал. И мне она даже понравилась. Вот редактор как
посмотрит?..
Ещё проще оказалось со стихотворением. Их, таких стихотворений с
похвалой любимому Сталину, все праздничные газеты помещали. Переписал три
стихотворения, стал думать, какое предложить. И тут озорная мысль пришла в
голову: "Напишу-ка сам стишок, подпишу чужой фамилией и вместе с другими