"Дэвид Дрейк, Эрик Флинт. Окольный путь ("Велисарий" #1)" - читать интересную книгу автора

Да, он великолепно показал себя в бою (Не в войне - поскольку долгая
война практически закончилась с полным разгромом римской армии.) Даже
злейшие враги признавали его непревзойденное мастерство на поле брани, что
и подтверждала эта демонстрация силы на улицах Константинополя. Иначе зачем
выставлять такую огромную армию против горстки воинов? Если бы последними
стражниками императора командовал кто-то другой, не Велисарий, жрецы
Махаведы послали бы для их ликвидации всего один отряд.
Да, он был великолепен на поле брани. Но его величие происходило от
мастерства в военном ремесле, а не воинской доблести. Никто не сомневался в
смелости Велисария, даже он сам. Но смелость, как он знал, встречается
часто. Бог делает этот подарок мужчинам и женщинам всех возрастов, всех
рас, всех положений. Мастерство же встречается гораздо реже, это крайне
редкое качество. Мастер не удовлетворяется просто результатом, самим по
себе, ему требуется, чтобы работа была выполнена безупречно.
Жизнь Велисария подошла к концу, но он закончит ее достойно, проявив
максимум своего мастерства, - и таким образом лишит блеска триумф врага.
Кто-то из его людей закричал. Велисарий посмотрел в ту сторону, думая,
что воина ранила одна из стрел, градом падающих вокруг них. Но копьеносец
оказался даже не ранен, только его взгляд остановился на чем-то впереди
баррикады.
Велисарий проследил за направлением взгляда и понял, появились жрецы
Махаведы. Они оставались на безопасном расстоянии за рядами йетайцев и
малва, управляющих железным слоном. Жрецы двигались вперед на трех огромных
повозках, которые тянули рабы. На каждой повозке сидело по три жреца и
палача-махамимамсы. В центре каждой повозки вверх вздымалась деревянная
виселица, а с виселиц свисали новые талисманы, добавленные к старым
сатанинским атрибутам.
Там качались трое самых дорогих Велисарию в жизни людей. Ситтас, его
самый старый и лучший друг. Фотий, любимый пасынок. Антонина, жена.
Скорее это были не трупы, а кожи. Махамимамсы сняли кожу с тел, сшили
из нее мешки, надувавшиеся на ветру, и испачкали их собачьим дерьмом.
Кожаные мешки были так хитро сделаны, что при каждом порыве ветра
раздавался вой ужаса. Кожа кренилась на виселице за волосы того, кто
когда-то был живым существом и заполнял эту кожу своим телом. Жрецы
прилагали усилия, чтобы мешки оставались в таком положении, чтобы Велисарий
мог видеть лица.
Полководец с трудом сдержал смех, ощущая свою победу. Но его лицо
осталось спокойным, выражение никак не изменилось. Даже теперь враги его не
испугали.
Он сплюнул, увидел, что плевок заметили его воины и приободрились.
Велисарий знал, они отреагируют именно так. Но даже если бы они не смотрели
на него в эту минуту, полководец все равно сделал бы точно так же.
Разве его волнуют эти трофеи? Разве он язычник, чтобы не различать
душу и ее оболочку? Разве он не воин и наложит в штаны при виде
человеческих останков?
Но так думали его враги. Как и всегда, они были преисполнены
высокомерия. Велисарий предполагал, что они выкинут нечто подобное, и
подготовился к этому. А затем он на самом деле рассмеялся (отметив, что это
увидели его люди и еще больше приободрились; но он в любом случае засмеялся
бы), поскольку теперь, когда процессия подошла ближе, он увидел: кожа