"Сергей Довлатов. Последний чудак" - читать интересную книгу автора

самодовольство "Времени и мы", радостно-дошкольный инфантилизм "Эха",
стариковская благопристойность "Граней", старые дураки из "Нового журнала"",
Результат: Марамзин, Максимов и Тарасова разорвали со мной отношения.
Эткинд и Синявский обиделись, почему я не упомянул их как исключения.
Самое грустное, что я все это заслужил. Тем более что все упомянутые
журналы я читаю с большим интересом, а "Эхо" просто люблю..."
Впрочем, Дар и к себе относился без чрезмерного уважения:
"Небольшой отрывок из моей последней книги я пошлю в "Часть речи" и
нисколько не обижусь, если вы мой отрывок швырнете в корзину. Вообще имейте
в виду, что вы как редактор газеты и член редколлегии альманаха можете
отвергнуть любой мой материал, и я на вас не обижусь. Но выбрать мне трудно,
потому что любой кусок даже мне самому кажется вздорным и весьма
сомнительным с точки зрения логики и здравого смысла, тем более - вырванный
из контекста всей книги. К тому же и жанр моей книги совершенно неопределим:
это не рассказы, не эссе, не статьи, не заметки, не письма, во всяком
случае - не беллетристика.
Я уверен, что при жизни издать эту книгу мне не удастся. Сомневаюсь и в
том, что она будет издана после моей смерти, так как, во-первых, моя манера
письма очень мало кому нравится, а во-вторых, у меня нет физических сил
подготовить эту маленькую рукопись, да и просто некому ее оставить..."
В сущности он был необычайно деликатен:
"...На письмо я вам не ответил по той причине, что не хочу навязывать
совершенно лишнюю переписку со мною, хотя мне переписка с вами очень нужна и
интересна. И не потому, что вы печатаете меня в своей газете и хорошо
отнеслись к моей последней книжке, а потому, что я совершенно одинокий
семидесятилетний старик и ужасно нуждаюсь в доброжелательном,
снисходительном и человеческом ко мне отношении.
И последнее, вы не можете себе представить, как много для меня значит
то, что вам нравится (если это правда), как и что я пишу..."
И вот он умер. Вздорный и нелепый, добрый и заносчивый, умный и
прекрасный человек. Может быть, последний российский чудак.