"Василий Довбня. Гренландский кит " - читать интересную книгу автора

весело. Сумку сухарей и американских консерв возил матери регулярно
- Вот это только и осталось из воспоминаний о войне - говорил мне
Верныдуб - От нахимовского отказался, - пошел плавать матросом, закончил
курсы УКК. Жизнь, как патефонная пластинка, завертелась вокруг меня
веселее чем в сказке. Друзья, деньги, девки мелькали, как и червонцы.
Блудный сын послевоенный среди себе подобных... Весело жили. Дураки, ходили
и... спали на деньгах. Глупым был.
Повесть о его юности короче, чем сказка о богатырях. Деньги уходили
быстро, а жизнь требовала трудов.
- Хороший человек, работает больше меня, - как-то сказал о гарпунере
повар Касым, - кушает нерегулярно, пережимает... но аппетит хороший.
О Коле Рыжем я слышал много легенд. Имел он высшие ордена. Давали,
вернее, дважды примеряли и Звезду Героя! "Это уж точно - по просьбе
трудящихся" -говорил Ник Ник.
- Как он ее носить будет, на спине? - язвительно спрашивал сосед по
дому, секретарь райкома. - Иногда жена приводит его домой на четвереньках.
- Бывало и такое, спотыкался Коля, - по дружески говорил мне Ник Ник. -
В таком виде он одну жену Нину только и слушался, боялся, что она заберет
дочек и уйдет... Николай золотой парень, сгубил спиртом печень...еще в
молодости... теперь мучается...
- От этого человека в рейсе, от него одного - зависит все - и план, и
заработок, настроение - даже семьи, - указывая на бак, иногда в порыве
восторга гарпунером, говорил мне мой рулевой Ивин. Игорь удивительный был
парень. По-юношески стройный, по-мужски красивый смуглолицый шатен, взрывной
как огонь...
Иногда среди вахты вечерней вздохнет Ивин и прервет молчание:
- Эх, сколько перемыл я гектаров полов в детдоме, сколько ночей
просидел в холодной. Был у нас директором детдома старшина. Жестокий
солдафон. Ночами таскал к себе в постель девчонок, кто чуть постарше, за
американские шоколады... Эх, встретился бы он мне сегодня...
И замолчит. Потом вдруг снова заговорит:
- Дочка растет, скоро годик. Не будет такой бездомной, как я...
Скажите, узнает она меня, когда вернусь после рейса или нет? Узнааеет! Когда
уходил, она мне это сказала: "Гу-гу-гу" и засмеялась.
- А где ваши родные - что с ними? - спросил я
- Ходил недавно, спрашивал... через окошко... Говорят - по ошибке, нет
в живых, смешно! - Ивин скрипнул зубами. - А в нашей квартире на Пушкинской
поселилась шишка какая-то.
- И брату ничего не разрешили взять, он заходил к ним...
- А брат где?
- Плавал на зверобоях, говорят - сидит. Горячий парень, как и я.
Подломила его жизнь, не устоял, скатился... Но меня удержал...
Однажды он рассказал, как штормовали на норвежских утлых китобойцах:
- Когда начинался шторм, гарпунер становился на руль, в ураган никому
не доверял править судном. Качало и било нас ужасно, все над нами шипело и
пенилось. Сочилась вода, матрасы и постели были мокрыми. На груди, под
ложечкой, кожа становилась красной и начинала шелушиться. О чем только не
передумал. Хочешь не хочешь , а поверил: "Кто в море не бывал - тот богу не
молился"... Платили копейки, после рейса оставался должен конторе то 13, то
17 рублей.