"Ричи Михайловна Достян. Тревога" - читать интересную книгу автора

Подошла Вика и опять опустилась между ними на песок. Делала она это
легко и странно. Как бы дважды складывалась: раз - в коленках, второй раз -
откинувшись назад, заваливалась на пятки. В таком положении ей очень удобно
было орудовать бидончиком. Слава смотрел, как она разливает молоко по
стаканам, устойчиво поставленным в песок. И опять вид у нее был особенный,
будто разливать молоко - большое удовольствие! Посмотреть бы, как она уроки
готовит!..
Славу так занимали эти мысли, что он даже отшатнулся от неожиданности,
когда Вика ему первому протянула полный стакан.
- Зачем мне ваше молоко, у нас свое есть.
Костя с тревожным подозрением взглянул на Славу. А Вика, пожав плечами,
сказала простодушно:
- Пей, пожалуйста, хватит нам всем, я много принесла.
Неохотно беря из ее рук стакан, Слава ощутил упоительный холод и
невольно улыбнулся, ну, а когда улыбался Слава, у всех без исключения
растягивались рты.
Тут-то он и разглядел толком Костину сестру. Сам не понимая зачем,
чокнулся с нею, потом бережно описал полным стаканом круг, по пути чокнулся
с Костей, сказал: "Общего здоровья желаю" - и принялся наконец глотать,
по-пьянцовски запрокинув голову.
Брат и сестра хохотали так, что это скорее напоминало рыдание. А когда
вошедший в роль Слава сказал: "А ну, наливай по второй!" - Костя
окончательно убедился, что новый их приятель - отличный парень.
Долго еще сидели они втроем.
Болтали. Сыпали стаканами себе на ноги горячий песок... Великолепными
были эти тяжелые струи сыпучего зноя, минуты молчания и тишина, которая
падала медными ломкими иглами с неподвижных сосен.
И треснула вдруг тишина... Они вскочили. От леса к ним катился,
разбухая, вой, и звон, и лязг.
Это выло железо. Кто-то дразнил его и подгонял. Все ближе... ближе.
Вот оно! Вот они - босоногие, голопузые сосновоборские мальчишки с
гонялками в руках, - перед каждым по колесу, поющему каждое на свой лад.
Побросав стаканы, трое под сосной стоя слушали адскую эту музыку, в
невероятном темпе проигранную по клавишам штакетника.
Когда последний мальчишка исчез, приятелей утянуло вдогонку...
Поздним вечером, от полноты счастья, пережитого за день, Слава и дома
не мог стянуть рта, до онемения растянутого в улыбке. Сегодня он снова
неистово любил жизнь, свою мамку и все остальное подряд и без разбора.
Стол под локтями был - молодец! И табуретка под Славой - тоже, не
говоря уже о докторской колбасе, которая всегда молодчина!
Наверно, потому не расслышал он придирки в тоне матери, когда она
спросила вдруг про ЭТИХ, КАК ИХ?
- Во! - сгоряча ответил он. - Мир-ровецкие реб... - Напоролся на
угрюмый взгляд матери, мгновенно потух, напрягся чуть и уже без колебаний
перевел себя на ее волну ненасытной зависти и надежды: может, У ИХ ВСЕШТАКИ
ХУЖЕЕ, чем у нас.
- Она еще ничего, - продолжал Слава, - а он чересчур представляется. Я
его про одно, а он мне - про независимость, хочет показать, что газеты
читает...
- Ну, как жа, - ухмыльнулась мать, - такие всегда черт те что из себя