"Федор Михайлович Достоевский. Публицистика 1860-х годов " - читать интересную книгу автора

- Ну, уж это пошло у вас из прописей, - скажет читатель и, пожалуй,
бросит читать.
В самом деле, только что захочешь высказать, по своему убеждению,
истину, тотчас выходит как будто из прописей! Что за фокус! Почему множество
современных истин, высказанных чуть-чуть в патетическом тоне, сейчас же
смахивает на прописи? Отчего в наш век, чтоб высказать истину, всё более и
более ощущается потребность прибегать к юмору, к сатире, к иронии;
подслащать ими истину, как будто горькую пилюлю; представлять свое убеждение
публике с оттенком какого-то высокомерного к нему равнодушия, даже с
некоторым оттенком неуважения, - одним словом, с какой-то подленькой
уступочкой. По нашему мнению, честному человеку не следует краснеть за свои
убеждения, даже если б они были и из прописей, особенно если он в них
верует. Мы говорим: особенно , потому что ведь есть и такие убежденные,
которые сами в свои убеждения не веруют и, убеждая других, поминутно задают
себе вопрос: да уж не врешь ли ты, братец? а между тем горячатся за эти
убеждения до ярости, и иногда вовсе не потому, чтоб хотели обманывать людей.
Я знал одного господина, одного убежденного, который сам в этом сознавался.
Он принадлежал к тому разряду бесспорно умных людей, которые всю жизнь
только и делают, что одни глупости. Кстати: люди ограниченные, тупые,
гораздо меньше делают глупостей, чем люди умные, - отчего это? И когда мы
стали спрашивать этого сознавшегося господина: для чего ж он убеждает
других, если сам не верует? и откуда он берет весь этот жар, всю эту ярость
убеждения, если сам в своих словах сомневается, - то он отвечал, будто
оттого и горячится, что всё пробует самого себя убедить. Вот что значит
полюбить идею снаружи, из одного к ней пристрастия, не доказав себе (и даже
боясь доказывать), верна она или нет. А кто знает, ведь, может, и правда,
что иные всю жизнь горячатся даже с пеною у рта, убеждая других, единственно
чтоб самим убедиться, да так и умирают неубежденные... Но довольно!.. Мы
убедили себя окончательно. Пусть же теперь про нас думают, что мы увлекаемся
своей идеей, что она неверна, неосновательна; что мы преувеличиваем; что в
нас слишком много юношеского жара или, пожалуй, старческого скудоумия, что в
нас мало такта и проч., и проч. Пусть думают! Ведь мы уверены, что не можем
никому повредить, высказав прямо то, во что веруем. Отчего же не говорить?
Отчего же именно непременно молчать?


3

Да, мы веруем, что русская нация - необыкновенное явление в истории
всего человечества. Характер русского народа до того не похож на характеры
всех современных европейских народов, что европейцы до сих пор не понимают
его и понимают в нем всё обратно. Все европейцы идут к одной и той же цели,
к одному и тому же идеалу; это бесспорно так. Но все они разъединяются между
собою почвенными интересами, исключительны друг к другу до непримиримости, и
всё более и более расходятся по разным путям, уклоняясь от общей дороги.
По-видимому, каждый из них стремится отыскать общечеловеческий идеал у себя,
своими собственными силами, и потому все вместе вредят сами себе и своему
делу. Повторяем теперь серьезно то, что сказали выше в шутку: англичанин до
сих пор не может понять никакой разумности во французе, и, обратно, француз
в англичанине, и это не только у них сборное мнение, инстинктивное чувство