"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 3)" - читать интересную книгу автора

Федор Михайлович Достоевский

Братья Карамазовы

РОМАН В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. *

КНИГА СЕДЬМАЯ.

АЛЕША

I. ТЛЕТВОРНЫЙ ДУХ.

Тело усопшего иеросхимонаха отца Зосимы приготовили к погребению по
установленному чину. Умерших монахов и схимников, как известно, не омывают.
"Егда кто от монахов ко господу отыдет (сказано в Большом Требнике), то
учиненный монах (то есть для сего назначенный) отирает тело его теплою
водой, творя прежде губою (то-есть греческою губкой) крест на челе
скончавшегося, на персех, на руках и на ногах и на коленах, вящше же ничто
же". Все это и исполнил над усопшим сам отец Паисий. После отирания одел его
в монашеское одеяние и обвил мантиею; для чего, по правилу, несколько
разрезал ее, чтоб обвить крестообразно. На голову надел ему куколь с
осьмиконечным крестом. Куколь оставлен был открытым, лик же усопшего закрыли
черным воздухом. В руки ему положили икону спасителя. В таком виде к утру
переложили его во гроб (уже прежде давно заготовленный). Гроб же
вознамерились оставить в кельи (в первой большой комнате, в той самой, в
которой покойный старец принимал братию и мирских) на весь день. Так как
усопший по чину был иеросхимонах, то над ним следовало иеромонахам же и
иеродиаконам читать не Псалтирь, а Евангелие. Начал чтение, сейчас после
панихиды, отец Иосиф; отец же Паисий, сам пожелавший читать потом весь день
и всю ночь, пока еще был очень занят и озабочен, вместе с отцом настоятелем
скита, ибо вдруг стало обнаруживаться, и чем далее, тем более, и в
монастырской братии и в прибывавших из монастырских гостиниц и из города
толпами мирских нечто необычайное, какое-то неслыханное и "неподобающее"
даже волнение и нетерпеливое ожидание. И настоятель и отец Паисий прилагали
все старания по возможности успокоить столь суетливо волнующихся. Когда уже
достаточно ободняло, то из города начали прибывать некоторые даже такие, кои
захватили с собою больных своих, особенно детей, - точно ждали для сего
нарочно сей минуты, видимо уповая на немедленную силу исцеления, какая, по
вере их, не могла замедлить обнаружиться. И вот тут только обнаружилось, до
какой степени все у нас приобыкли считать усопшего старца еще при жизни его
за несомненного и великого святого. И между прибывающими были далеко не из
одного лишь простонародья. Это великое ожидание верующих, столь поспешно и
обнаженно выказываемое и даже с нетерпением и чуть не с требованием,
казалось отцу Паисию несомненным соблазном, и хотя еще и задолго им
предчувствованным, но на самом деле превысившим его ожидания. Встречаясь со
взволнованными из иноков, отец Паисий стал даже выговаривать им: "Таковое и
столь немедленное ожидание чего-то великого", говорил он, "есть легкомыслие,
возможное лишь между светскими, нам же неподобающее". Но его мало слушали, и