"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

КНИГА ПЯТАЯ

Pro и contra

I. СГОВОР.

Г-жа Хохлакова опять встретила Алешу первая. Она торопилась: случилось
нечто важное: истерика Катерины Ивановны кончилась обмороком, затем
наступила "ужасная, страшная слабость, она легла, завела глаза и стала
бредить. Теперь жар, послали за Герценштубе, послали за тетками. Тети уж
здесь, а Герценштубе еще нет. Все сидят в ее комнате и ждут. Что-то будет, а
она без памяти. А ну если горячка!"
Восклицая это, г-жа Хохлакова имела вид серьезно-испуганный: "это уж
серьезно, серьезно!" прибавляла она к каждому слову, как будто все, что
случалось с ней прежде, было несерьезно. Алеша выслушал ее с горестью; начал
было излагать ей и свои приключения, но она его с первых же слов прервала:
ей было некогда, она просила посидеть у Lise и у Lise подождать ее.
- Lise, милейший Алексей Федорович, - зашептала она ему почти на ухо, -
Lise меня странно удивила сейчас, но и умилила, а потому сердце мое ей все
прощает. Представьте, только что вы ушли, она вдруг искренно стала
раскаиваться, что над вами будто бы смеялась вчера и сегодня. Но ведь она не
смеялась, она лишь шутила. Но так серьезно раскаивалась, почти до слез, так
что я удивилась. Никогда она прежде серьезно не раскаивалась, когда надо
мною смеялась, а все в шутку. А вы знаете, она поминутно надо мною смеется.
А вот теперь она серьезно, теперь все пошло серьезно. Она чрезвычайно ценит
ваше мнение, Алексей Федорович, и если можете, то не обижайтесь на нее и не
имейте претензии. Я сама только и делаю, что щажу ее, потому что она такая
умненькая, - верите ли вы? Она говорила сейчас, что вы были другом ее
детства, - "самым серьезным другом моего детства", - представьте себе это,
самым серьезным, а я-то? У ней на этот счет чрезвычайно серьезные чувства, и
даже воспоминания, а главное эти фразы и словечки, самые неожиданные эти
словечки, так что никак не ожидаешь, а вдруг оно и выскочит. Вот недавно о
сосне например: Стояла у нас в саду в ее первом детстве сосна, может и
теперь стоит, так что нечего говорить в прошедшем времени. Сосны не люди,
они долго не изменяются, Алексей Федорович. "Мама, говорит, я помню эту
сосну, как со сна, - то-есть "сосну, как со сна" - это как-то она иначе
выразилась, потому что тут путаница, сосна слово глупое, но только она мне
наговорила по этому поводу что-то такое оригинальное, что я решительно не
возьмусь передать. Да и все забыла. Ну до свиданья, я очень потрясена и
наверно с ума схожу. Ах, Алексей Федорович, я два раза в жизни с ума
сходила, и меня лечили. Ступайте к Lise. Ободрите ее, как вы всегда
прелестно это сумеете сделать. Lise, - крикнула она, подходя к ее двери, -
вот я привела к тебе столь оскорбленного тобою Алексея Федоровича, и он
нисколько не сердится, уверяю тебя, напротив удивляется, как ты могла
подумать!
- Merci, maman, войдите, Алексей Федорович.
Алеша вошел. Lise смотрела как-то сконфуженно и вдруг вся покраснела.
Она видимо чего-то стыдилась, и как всегда при этом бывает, быстро-быстро