"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

обеих целый час: "Не понимаю, говорит, ничего", а однако же минеральная
вода, которая в аптеке здешней есть (прописал он ее), несомненную пользу ей
принесет, да ванны ножные из лекарства тоже ей прописал. Минеральная-то вода
стоит тридцать копеек, а кувшинов-то надо выпить может быть сорок. Так я
взял да рецепт и положил на полку под образа, да там и лежит. А Ниночку
прописал купать в каком-то растворе, в горячих ваннах таких, да ежедневно
утром и вечером, так где ж нам было сочинить такое леченье-с у нас-то, в
хоромах-то наших, без прислуги, без помощи, без посуды и без воды-с? А
Ниночка-то вся в ревматизме, я вам это еще и не говорил, по ночам ноет у ней
вся правая половина, мучается, и, верите ли, ангел божий, крепится, чтобы
нас не обеспокоить, не стонет, чтобы нас не разбудить. Кушаем мы что попало,
что добудется, так ведь она самый последний кусок возьмет, что собаке только
можно выкинуть: "Не стою я дескать этого куска, я у вас отнимаю, вам
бременем сижу". Вот что ее взгляд ангельский хочет изобразить. Служим мы ей,
а ей это тягостно: "Не стою я того, не стою, недостойная я калека,
бесполезная", - а еще бы она не стоила-с, когда она всех нас своею
ангельскою кротостью у бога вымолила, без нее, без ее тихого слова, у нас
был бы ад-с, даже Варю и ту смягчила. А Варвару-то Николавну тоже не
осуждайте-с, тоже ангел она, тоже обиженная. Прибыла она к нам летом, а было
с ней шестнадцать рублей, уроками заработала и отложила их на отъезд, чтобы
в сентябре, то-есть теперь-то, в Петербург на них воротиться. А мы взяли
денежки-то ее и прожили и не на что ей теперь воротиться, вот как-с. Да и
нельзя воротиться-то, потому на нас как каторжная работает - ведь мы ее как
клячу запрягли-оседлали, за всеми ходит, чинит, моет, пол метет, маменьку в
постель укладывает, а маменька капризная-с, а маменька слезливая-с, а
маменька сумасшедшая-с!.. Так ведь теперь я на эти двести рублей служанку
нанять могу-с, понимаете ли вы. Алексей Федорович, лечение милых существ
предпринять могу-с, курсистку в Петербург направлю-с, говядины куплю-с,
диэту новую заведу-с. Господи, да ведь это мечта!
Алеша был ужасно рад, что доставил столько счастия и что бедняк
согласился быть осчастливленным.
- Стойте, Алексей Федорович, стойте, - схватился опять за новую, вдруг
представившуюся ему мечту штабс-капитан и опять затараторил исступленною
скороговоркой, - да знаете ли вы, что мы с Илюшкой пожалуй и впрямь теперь
мечту осуществим: купим лошадку да кибитку, да лошадку-то вороненькую, он
просил непременно чтобы вороненькую, да и отправимся, как третьего дня
расписывали. У меня в К-ской губернии адвокат есть знакомый-с, с детства
приятель-с, передавали мне чрез верного человека, что если приеду, то он мне
у себя на конторе место письмоводителя будто бы даст-с, так ведь кто его
знает может и даст... Ну так посадить бы маменьку, посадить бы Ниночку,
Илюшечку править посажу, а я бы пешечком, пешечком, да всех бы и повез-с...
Господи, да если бы только один должок пропащий здесь получить, так может
достанет даже и на это-с!
- Достанет, достанет! - воскликнул Алеша, - Катерина Ивановна вам
пришлет еще, сколько угодно, и знаете ли, у меня тоже есть деньги, возьмите
сколько вам надо, как от брата, как от друга, потом отдадите... (Вы
разбогатеете, разбогатеете!) И знаете, что никогда вы ничего лучше даже и
придумать не в состоянии, как этот переезд в другую губернию! В этом ваше
спасение, а главное для вашего мальчика, - и знаете, поскорее бы, до зимы
бы, до холодов, и написали бы нам оттуда, и остались бы мы братьями... Нет,