"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

- Ах, как бы мне хотелось помириться с вашим мальчиком! - воскликнул
он. - Если б вы это устроили...
- Точно так-с, - пробормотал штабс-капитан.
- Но теперь не про то, совсем не про то, слушайте, - продолжал
восклицать Алеша, - слушайте! Я имею к вам поручение: этот самый мой брат,
этот Дмитрий, оскорбил и свою невесту, благороднейшую девушку, и о которой
вы верно слышали. Я имею право вам открыть про ее оскорбление, я даже должен
так сделать, потому что она, узнав про вашу обиду, и узнав все про ваше
несчастное положение, поручила мне сейчас... давеча... снести вам это
вспоможение от нее... но только от нее одной, не от Дмитрия, который и ее
бросил, отнюдь нет, и не от меня, от брата его, и не от кого-нибудь, а от
нее, только от нее одной! Она вас умоляет принять ее помощь... вы оба
обижены одним и тем же человеком... Она и вспомнила-то о вас лишь тогда,
когда вынесла от него такую же обиду (по силе обиды), - как и вы от него!
Это значит сестра идет к брату с помощью... Она именно поручила мне
уговорить вас принять от нее вот эти двести рублей как от сестры. Никто-то
об этом не узнает, никаких несправедливых сплетен не может произойти... вот
эти двести рублей и, клянусь, - вы должны принять их, иначе... иначе стало
быть все должны быть врагами друг другу на свете! Но ведь есть же и на свете
братья... У вас благородная душа... вы должны это понять, должны!..
И Алеша протянул ему две новенькие радужные сторублевые кредитки. Оба
они стояли тогда именно у большого камня, у забора, и никого кругом не было.
Кредитки произвели, казалось, на штабс-капитана страшное впечатление: он
вздрогнул, но сначала как бы от одного удивления: ничего подобного ему и не
мерещилось, и такого исхода он не ожидал вовсе. Помощь от кого-нибудь, да
еще такая значительная, ему и не мечталась даже во сне. Он взял кредитки и с
минуту почти и отвечать не мог, совсем что-то новое промелькнуло в лице его.
- Это мне-то, мне-с, это столько денег, двести рублей! Батюшки! Да я уж
четыре года не видал таких денег, - господи! И говорит, что сестра... и
вправду это, вправду?
- Клянусь вам, что все, что я вам сказал, правда! - вскричал Алеша.
Штабс-капитан покраснел.
- Послушайте-с, голубчик мой, послушайте-с, ведь если я и приму, то
ведь не буду же я подлецом? В глазах-то ваших, Алексей Федорович, ведь не
буду. не буду подлецом? Нет-с, Алексей Федорович, вы выслушайте,
выслушайте-с, - торопился он поминутно, дотрогиваясь до Алеши обеими руками,
- вы вот уговариваете меня принять тем, что "сестра" посылает, а внутри-то,
про себя-то, - не восчувствуете ко мне презрения, если я приму-с, а?
- Да нет же, нет! Спасением моим клянусь вам, что нет! И никто не
узнает никогда, только мы: я, вы, да она, да еще одна дама, ее большой
друг...
- Что дама! Слушайте, Алексей Федорович, выслушайте-с, ведь уж теперь
минута такая пришла-с, что надо выслушать, ибо вы даже и понять не можете,
что могут значить для меня теперь эти двести рублей, - продолжал бедняк,
приходя постепенно в какой-то беспорядочный, почти дикий восторг. Он был как
бы сбит с толку, говорил же чрезвычайно спеша и торопясь, точно опасаясь,
что ему не дадут всего высказать. - Кроме того, что это честно приобретено,
от столь уважаемой и святой "сестры-с", знаете ли вы, что я маменьку и
Ниночку, - горбатенького-то ангела моего, дочку-то, полечить теперь могу?
Приезжал ко мне доктор Герценштубе, по доброте своего сердца, осматривал их