"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

лицо от стыда.
- Напротив вы поступили, как ангел, как ангел, я это тысячи тысяч раз
повторить готова.
- Мама, почему он поступил как ангел, - послышался опять голосок Lise.
- Мне вдруг почему-то вообразилось, на все это глядя,- продолжал Алеша,
как бы и не слыхав Лизы, - что она любит Ивана, вот я и сказал эту
глупость... и что теперь будет!
- Да с кем, с кем? - воскликнула Lise, - мама, вы верно хотите
умертвить меня. Я вас спрашиваю - вы мне не отвечаете.
В эту минуту вбежала горничная.
- С Катериной Ивановной худо... Оне плачут... истерика, бьются.
- Что такое, - закричала Lise, уже тревожным голосом. - Мама, это со
мной будет истерика, а не с ней!
- Lise, ради бога не кричи, не убивай меня. Ты еще в таких летах, что
тебе нельзя всего знать, что большие знают, прибегу все расскажу, что можно
тебе сообщить. О боже мой! Я бегу, бегу... Истерика - это добрый знак,
Алексей Федорович, это превосходно, что с ней истерика. Это именно так и
надо. Я в этом случае всегда против женщин, против всех этих истерик и
женских слез. Юлия, беги и скажи, что я лечу. А что Иван Федорович так
вышел, так она сама виновата. Но он не уедет. Lise, ради бога не кричи! Ах
да, ты не кричишь, это я кричу, прости свою мамашу, но я в восторге, в
восторге, в восторге! А заметили вы, Алексей Федорович, каким молодым,
молодым человеком Иван Федорович давеча вышел, сказал это все и вышел! Я
думала, он такой ученый, академик, а он вдруг так горячо-горячо, откровенно
и молодо, неопытно и молодо, и так это все прекрасно, прекрасно, точно вы...
И этот стишок немецкий сказал, ну точно как вы! Но бегу, бегу. Алексей
Федорович, спешите скорей по этому поручению и поскорей вернитесь. Lise, не
надобно ли тебе чего? Ради бога не задерживай ни минуты Алексея Федоровича,
он сейчас к тебе вернется...
Г-жа Хохлакова наконец убежала. Алеша, прежде чем идти, хотел было
отворить дверь к Lise.
- Ни за что! - вскричала Lise, - теперь уж ни за что! Говорите так,
сквозь дверь. За что вы в ангелы попали? Я только это одно и хочу знать.
- За ужасную глупость, Lise! Прощайте.
- Не смейте так уходить! - вскричала было Lise.
- Lise, у меня серьезное горе! Я сейчас ворочусь, но у меня большое,
большое горе! И он выбежал из комнаты.


VI. НАДРЫВ В ИЗБЕ.

У него было действительно серьезное горе, из таких, какие он доселе
редко испытывал. Он выскочил и "наглупил",- и в каком же деле: в любовных
чувствах! "Но что я в этом понимаю, что я в этих делах разбирать могу?" - в
сотый раз повторял он про себя, краснея, - "ох, стыд бы ничего, стыд только
должное мне наказание, - беда в том, что несомненно теперь я буду причиною
новых несчастий... А старец посылал меня, чтобы примирить и соединить. Так
ли соединяют?" Тут он вдруг опять припомнил, как он "соединил руки", и
страшно стыдно стало ему опять. "Хоть я сделал это все и искренно, но вперед
надо быть умнее", заключил он вдруг и даже не улыбнулся своему заключению.