"Михаэль Дорфман. "Вокруг да около" мифов о гетто" - читать интересную книгу автора

самоненависти, сквозь официально-скучную траурность и гром литавр и фанфар
табельных церемоний. Как когда-то правда о войне пробивалась в СССР из
густой тени мифа. Лишь в последнее время жизнь, а не смерть во время
Холокоста пробивается к нам в научных работах, книгах или фильмах, как
"Сладкая жизнь" Роберто Бенини. И разумеется, через прямую речь людей,
правду которых лишь сейчас мы в состоянии услышать.
В книгах, интервью и рассказах подпольщиков есть что-то очень
трогательное. Признанные герои - не казенные ораторы. Они говорят с
читателем очень по-еврейски и совсем без патетики. Адина Билади-Швингер :
"Никакая смерть не стоит меньше. Любая смерть - не меньше, чем смерть
героическая. Но когда умирают с оружием в руках, то часто не знают, что
умирают. Преждевременная смерть всегда "лучше", потому, что "прежде времени"
не думают умирать, а думают лишь о сражении".
Анка Групиньска - нееврейка и не прошла израильского "плавильного
котла", не знает, а то и не хочет знать о еврейских кодах умолчания. Поэтому
она спрашивает так, как еврейский интервьюер ни за что бы не спросил.
Наиболее нерелигиозную из своих собеседников она спрашивает о религиозных
евреях, шедших, "как стадо на бойню".
Адина Билади-Швингер:
"Ой, я вас прошу! Все шли как стадо на бойню! Варшавяне-поляки после
восстания тоже шли, как овцы на бойню. Там было сто тысяч человек и лишь три
жандарма. И никто не напал на жандармов. Потому, что жандармы были
вооружены, а толпа нет. И этого было достаточно, чтобы пошли, как стадо. Как
нечего делать, можно было напасть на жандармов и попробовать разбежаться.
Вся Варшава так пошла...
...Те евреи, что шли с молитвой Шма Исраэль "Слушай Израиль" они не шли
как стадо! Они вручали свою судьбу в руки Господа, захотевшего еще раз
испытать свой избранный народ".
Иногда важны имена и подробности. Групиньска собрала полный список
бойцов, восстановила многие биографии, нашла потерянные документы.
"Вы видели, как Януш Корчак шел с детьми на транспорт?" - спрашивает
Анка.
- Да, да... Мы видели, как Корчак шел. В этом было что-то великое. Они
просто шли с детьми. - Вы можете описать этот момент?
- Мы стояли на первом этаже нашей больнице, спрятавшись за оконный
переплет, справа от окна. Смотрели, как они идут. Мы не двигались. Если бы
мы двинулись, немцы открыли бы стрельбу. - Как дети шли?
- Они шли четверками. Так немцы установили.
- Может шестерками?
- Нет. Корчак шел среди детей. Во главе одного ряда. Помом шли
четверки, еще четверки. Потом шла Стефа Вилчински, еще девушки, эстерка
Виногорн, Натка... Сначала шли маленькие, потом старшие. Кажется, Эстерка
шла сзади, чтобы никто не отстал...".
Вокруг да около, медленно и осторожно, как-то даже неуверенно
раскрывается перед нами человеческая мозаика, большие события и маленькие
подробности, философские обобщения и ирония, доброта и сарказм, забывчивость
и воспоминания, отрывки информации, догадки. Групиньску интересует все:
номера домов, марка оружия, пути доставки амуниции, даты событий, отношения
между людьми в организации, порядок принятия решений, что было прежде и как
пошло потом....