"Стивен Дональдсон. Появляется всадник ("Нужды Морданта" #3)" - читать интересную книгу автора

доверять женщине, которая с таким упорством действовала против своего отца),
ему было трудно признаться даже себе, что выглядит Элега не лучшим образом.
Холод и ветер изничтожили блеск в ее живых глазах, сделав их блеклыми и
припухшими, яркий солнечный свет бледнил ее, придавая сходство с
бессердечной женщиной. Она была прекрасна только в помещении, при свете
свечей и интриг. Но ее нынешняя некрасивость лишь давала принцу повод любить
ее еще больше. Он знал, что у нее есть сердце. Пальцы, придерживающие плащ,
были белыми и напряженными. Каждое сказанное ею слово, каждый ее жест
свидетельствовал и о том, что она страдает.
- Стена наверняка не выдержит, - ответил он все так же смущенно. - Мы
разрушим ее к вечеру, может быть даже к полудню. Ее возводили зимой. Каким
бы хитрым и ловким не был Леббик, - Краген не жаловал сурового Смотрителя, -
у него не было ничего годного для раствора. Даже если он забрал весь песок
Гильдии и затем изрубил в куски всех Воплотителей, чтобы использовать их
кровь для замеса, - стена все равно не выдержит нашего натиска. Леди
поежилась.
- И когда она рухнет?.. - спросила она, снедаемая невысказанным
беспокойством. - Что тогда?
- Когда удар будет нанесен, - ответил он с внезапной резкостью, -
отступать станет некуда. Аленд окажется в состоянии войны с Мордантом. И мы
не будем ждать, пока жажда и страх сделают за нас нашу работу. Пердон -
единственное, что стоит между нами и верховным королем Фесттеном. Мы
постараемся проделать еще бoльшую брешь и пойдем на приступ, чтобы захватить
замок. - Но через мгновение он почувствовал жалость к ней и добавил: -
Орисону будут предоставлены все мыслимые возможности сдаться. Я не хочу
резни. Все мужчины, женщины и дети еще понадобятся нам в борьбе против
Кадуола.
Бледная, обеспокоенная Элега посмотрела на него с благодарностью. Она
задумалась, а потом кивнула:
- Смотритель Леббик никогда не сдастся. Мой отец за всю свою жизнь
никогда не сдавался.
- В таком случае, ему предстоит этому научиться, - буркнул принц.
Он верил в то, что говорил. Он верил, что заплата в бреши долго не
выдержит - поскольку, за исключением Воплотимого, у Орисона нет ничего, с
чем противостоять его натиску. Но от сомнений, которым он даже мысленно не
мог подобрать названия, сводило мышцы живота, и принц приказал капитану
запускать первый камень.
Двое крепких мужчин дружно взмахнули молотками и ударили по крюкам по
бокам катапульты; огромный рычаг метнулся вперед, выбрасывая камень со
стоном и скрежетом, словно тяжесть кидал согнутый в три погибели человек.
Выстрел вызвал взрыв восторга в рядах воинов, но принц мрачно следил за
полетом снаряда. Резкий удар молотов, стон струн, стук удара о стопоры и
протестующий скрип колес - он, казалось, ощущал это всем телом, словно
удары, направленные против него, и уже по звуку мог определить, что камень
не попадет в цель. Так и случилось.
Точнее, не совсем так: Орисон был слишком большой целью, чтобы
промазать. Но камень ушел выше и левее, не попав заплату.
Удар оставил на стене замка отметину. А дальше произошло то, что и
должно было произойти; снаряд разлетелся. Ничем не украшенный пурпурный
штандарт, разновидность личного знамени короля, продолжал развеваться и