"Юрий Домбровский. Деревянный дом на улице Гоголя" - читать интересную книгу автора

Хорошо! Испробуем! Дадим поначалу какую-нибудь важную военную комиссию.
Напортить он ничего не напортит (куда уж там портить-то), а если и в самом
деле орел... Что ж, сейчас таким самое время. Кто из них поумнее, тот чины
да кресты прямо из воздуха хватает. До свиданья, поручик. Жду завтра.
Пиши-ка, секретарь: "Лейб-гвардии поручику Державину по секрету... Получа
сие, имеете вы..." Вот так, наверно, и было дело. Чего же я тут недодумал
или недовообразил? А ну-ка, посмотрим.
Я расстегнул портфель, вынул рукопись, тихонечко подошел к ближайшей
избе, к окну, горящему яркими кочанами алых роз, сел сбоку прямо на землю и
стал читать. Кончил одну главу, начал другую. Подумал: а может быть, люди у
меня говорят не так, как нужно. Слишком уж по-книжному, с архаизмами - сей,
оный.
Проверяя интонацию, прочел один маленький диалог вслух.
- Кто это? Ты, Иван? Нет, не он как будто...
И из дома вышли под руку двое: мужчина и женщина и за ними поодаль
шагал третий провожающий с цыгаркой. Дошли до угла дома, неожиданно увидели
меня и остановились. А я сделал вид, что ничего не вижу и не слышу, только
читаю. Раз даже покачал головой и что-то пробормотал. Они стояли и смотрели.
Я читал.
- Тю! Да это скаженный! - вдруг громко догадался провожатый и
облегченно засмеялся.
- А ты смотри лучше, а то посидит тут, а наутро кур... - громко шепнула
женщина.
- Та нэ, нэ! - добродушно ответил провожающий. - Нэ же! Он зачитаваный!
У нас в Красносельском дьяконов сын... Пошли, провожу вас до Ташкентской...
И они прошли мимо, весело разговаривая, пыхтя цыгарками и вспоминая
этого самого скаженного и зачитаваного дьякова сына из Красносельска.
Так у меня начался и кончился этот очень памятный день, и весь я его
помню до последней мелочи.

Ваня Бочарников велел зайти за ответом через недельку. Но прошло две
недели, потом три, потом месяц, два, три, а все еще ничего не было известно.
А затем и Ваня Бочарников куда-то внезапно исчез - машинистка объяснила:
уехал в Караганду, вернется в конце месяца. Я пришел в половине следующего и
увидел, что Вани нет по-прежнему, а на его месте сидит и читает какое-то
письмо Полная женщина очень небольшого, роста, но с высокой (тогда ее
называли японской) прической. Я подошел к столу и остановился перед ней. Она
подняла голову и вдруг заулыбалась.
- А-а! - сказала она так радушно и просто, как будто только меня ей и
не хватало, - наконец-то появились! Ну, здравствуйте, здравствуйте! Вы
знаете, я второй день вас ищу, никто не знает, где вы живете. Собиралась уже
в гороно звонить (каким-то непонятным для меня образом она сразу же
догадалась, кто перед ней). Берите стул и садитесь, пожалуйста. Ну что ж, я
прочла с большим удовольствием. Конечно, мы это напечатаем - настоящая
крепкая проза.
Все это было сказано настолько спокойно и обыденно, что я даже не успел
обрадоваться.
- Кстати, давайте познакомимся, - она слегка привстала, - Шарипова.
Но я уж по какому-то наитию тоже догадался, кто передо мной. В то время
имя Гайши Шариповой значило много. Она недавно приехала из Москвы, но была