"Вадим Долгов. Быт и нравы Древней Руси (Загадки и Коды Древней Руси) " - читать интересную книгу автора

утверждались и проповедовались, но, кажется, разглядеть их все же можно.
Вырисовывающаяся картина в корне отличается от той, которую мы видим,
смотря на мир глазами героев "Патерика". Перед нами общество, которое,
скорее, может быть отнесено к просексуальным. Историк начала XX в. Н.А.
Рожков характеризовал сексуальную культуру Руси XI-XIII вв. как
"чрезвычайную распущенность и извращенность половых отношений". Однако вряд
ли допустимо описывать традиционную сексуальную свободу древнего славянства
в подобных терминах. То, что ученому начала XX в. казалось "распущенностью и
извращенностью", на самом деле освященный обычаем порядок, восходящий к
глубокой древности.
Как будет еще сказано, традиции многоженства держались на Руси не одно
столетие после крещения (см. далее очерк семейных отношений). Но само по
себе многоженство не может считаться признаком сексуальной раскрепощенности
(пример - исламские страны), важным является содержание полуофициальных
наложниц с неопределенным статусом, отсутствие четкой регламентации их
положения.
Весьма характерно наличие двойного стандарта, когда обладание более чем
одной женой официально осуждается, но на практике является весьма
распространенным явлением, что практически стирает разницу между второй,
третьей и т. д. женой и любовницей. Древние традиции славянского язычества в
изображении "Повести временных лет" предполагали настолько большую половую
свободу, что летописец вынужден был сделать вывод, что у славянских племен
(кроме, естественно, любимых им полян) брака не существовало. "Радимичи и
Вятичи, и Северъ один обычай имяху: живяху в лесе, якоже всякий зверь, ядуще
все нечисто, и срамословь в них предъ отци и пред снохами, и браци не бываху
въ нихъ, и игрища межю селы. Схожахуся на игрища на плясанье и на вся
бесовская игрища, и ту умыкаху жены собе, с неюже кто съвещашеся. Имяху же
по две и по три жены".
Сохранность этих традиций языческой эпохи, упорно противостоящих
требованиям церковной дисциплины, видна в "Вопрошании Кириковом" (XII в.) -
сборнике инструкций для практикующих священников, за какой проступок
прихожанина какое порицание необходимо наложить. Произведение выстроено в
виде диалога священника Кирика, который задает вопросы, и архиепископа
Новгородского Нифонта, который отвечает.
Так вот позиция вопрошаемого Нифонта по половым вопросам оказывается
достаточно либеральной и "понимающей". Так, например, архиепископ склонен
был снисходительно относиться к блуду "холостых отроков", обещавших
священнику воздерживаться, но не сдержавших обещания. Он не рекомендует
применять к ним меры жесткого дисциплинарного воздействия. В крайнем случае
поп может "повелеть" таковому отроку ограничиться, по крайней мере, одной
неофициальной партнершей. Ему можно дать причастие на Пасху, если чистота
была сохранена хотя бы в Великий пост, но и "аще иногда съгрешали" - тоже не
беда. Вопрос с причастием следует решать по обстановке. Если не с "мужескою
женою", то грешник не безнадежен, не следует отталкивать его от церкви, он,
может быть, "еще дерзнет на добро".
В обществе австралийских аборигенов йолингу (Северная Австралия), тип
половой морали которых может быть отнесен к просексуальным, у детей имеется
игра "ниги-ниги", имитирующая половой акт. Взрослые относятся к ней спокойно
и не видят ничего страшного. Не менее спокойно относится к подобным играм и
Нифонт. "Оже лазят дети не смысляче?" - задает вопрос Кирик. "А в том