"Вадим Долгов. Быт и нравы Древней Руси (Загадки и Коды Древней Руси) " - читать интересную книгу автора

духовенству вообще. В монастырях писались по их заказам и при их
непосредственном покровительстве летописи, создавались сборники
нравоучительных произведений (например, Изборник Святослава 1073 г.),
конструировались идеологические системы, которые затем доводились до
населения через церковную проповедь.
В относительной отчужденности людей умственного труда от власти были
как отрицательные, так и положительные стороны. С одной стороны, неучастие
интеллектуалов в делах управления неизбежно снижало их социальный статус,
препятствуя тем самым развитию науки даже в ее средневековом схоластическом
воплощении. С другой - та же самая отчужденность давала больше свободы.
Древнерусский книжник, живя за счет своего монастыря, мог позволить большую
независимость в высказывании своей точки зрения по политическим и иным
насущным общественным вопросам. По мнению известного исследователя
древнерусской литературы И.П. Еремина, взгляд на летописца как на полностью
ангажированного княжеской властью книжного манипулятора (таким автора
"Повести временных лет" представлял, например, М.А. Приселков) далек от
истины. Летописец, "вопреки общепринятому мнению, гораздо ближе к
пушкинскому Пимену: "не мудрствуя лукаво", правдиво описывал он все, что
знал, что считал необходимым рассказать; стоя в стороне от междукняжеских
распрей и осуждая их, он в политической борьбе своего времени - Ярославичей
и их потомков - занимал свою независимую позицию; монах - несомненно
Печерского монастыря, самого демократического в Киеве по составу братии, -
скорее моралист, чем политик, по умонастроению, он писал свою "Повесть" по
собственной инициативе, - как выразитель общественного мнения, земли
Русской".
Непосредственно вокруг князя мы видим в основном людей практического
склада. Ценился ум, но не образованность сама по себе. Это, конечно, не
означает, что людей грамотных и начитанных не было. Но положение их в
окружении князя было невысоким.
В связи с этим весьма показательна роль, которую отводит себе "первый
русский интеллигент" Даниил Заточник в случае, если князь откликнется на
"моление" и примет его на службу. Место, о котором он мечтает, - место
придворного интеллектуала на полурабских правах. Рекламируя себя, Даниил
писал: "Княже мой, господине! Аще есми на рати не вельми храбръ, но в
словесах крепок; тем збирай храбрыя и совокупляй смысленыя". Предлагал князю
поставить "сосуд скудельничь" под капель со своего языка, обещая "слажше
меду словеса". Рассуждая о возможных вариантах прохождения службы, Даниил
выстраивает такую альтернативу: "Доброму господину бо служа, дослужится
слободы, а злу господину служа, дослужится болшеи работы".
Из конструкции фразы видно, что положение, в котором Даниил собирается
служить у князя, положение полусвободного слуги, который в случае удачного
стечения обстоятельств может "дослужиться слободы" (очевидно, поправив свое
финансовое положение), а в худшем - оказаться окончательно порабощенным. Но
это его не пугает - слишком бедственно его нынешнее положение. Ожидаемые
трудности заключаются в другом. Князя еще нужно убедить, что "штатный
мудрец" в дружине ему нужен, и в "Слове", и в более позднем "Молении" Даниил
тратит немало сил, чтобы показать превосходство ума над глупостью: "Нищь бо
мудръ - аки злато в кални (грязном) судни, а богат красенъ и не смыслить -
то аки паволочито изголовие, соломы наткано", "Мужа бо мудра посылай - и
мало ему кажи, а безумного посылай - и сам не ленися по немъ ити", "безумных