"Ричард Докинз. Вирусы мозга " - читать интересную книгу автора

Солт-Лейк-Сити" и в момент своего появления перед читателем уверовал в то,
что вся Вселенная окрашена в различные оттенки розового. Однако Белая
Королева и Электронный Монах покажутся менее смешными, если вы поймете, что
они ничем не отличаются от реально существующих богословов. "Верую, ибо
нелепо" (снова Тертуллиан). Сэр Томан Браун цитировал Тертуллиана с
одобрением и шел дальше: "Что до меня, нет в религии ничего вполне
невозможного для деятельной веры". И еще: "Я желал бы упражнять мою веру в
сложнейших пунктах; верить в обычные, видимые объекты - не вера, но
убежденность". В этом есть нечто более интересное, чем обычное психическое
заболевание или сюрреалистическая чушь, нечто сродни тому восхищению, с
каким мы наблюдаем за жонглером на натянутом канате. Кажется, что верующий
зарабатывает уважение тем, что может поверить в еще большую нелепость, чем
его соперник в вере. Может быть, эти люди экзаменуют или тренируют мышцы
своей веры, учась верить в невозможное?
Когда я писал это, "Гардиан" (29 июля 1991 года) по случайности
преподнесла мне очень красивый пример. Это было интервью с раввином,
занимающимся довольно-таки экстравагантным делом: проверкой пищевых
продуктов на кошерность - вплоть до выяснения происхождения самых
незначительных ингредиентов. Он мучился над вопросом, ехать ли ему в Китай,
чтобы тщательнее исследовать происхождение ментола, входящего в состав
леденцов от кашля.
"Вы когда-нибудь пытались проверять китайский ментол?.. Это было крайне
трудно, особенно когда на первое наше письмо пришел ответ на типичном
китайском английском: "Продукт не содержит кошера"... Китай лишь недавно
стал открыт для исследователей кошерности. С ментолом может быть всё в
порядке, но вы никогда не узнаете это наверняка, пока не побываете на
месте".
На вопрос корреспондента, почему он так хлопочет из-за очевидно
бессмысленного дела, он ответил с предельной ясностью, что смысл заключается
именно в отсутствии смысла:
"Это очень легко - не убивать людей. Очень легко. Лишь немного труднее
не воровать, потому что соблазны редки. Итак, это не доказывает, что я верю
в Господа и выполняю Его волю. Но если Он не велит мне пить кофе с молоком
во время завтрака - это проверка. Единственная причина, по которой я
поступаю так, - в том, что мне сказано поступать так. Это в самом деле
трудно".
Хелена Кронин высказала мнение, что здесь есть аналогия с теорией
гандикапа в половом отборе и эволюции сигналов, принадлежащей Амоцу Захави.
Долгое время теория Захави не пользовалась уважением у эволюционистов, пока
ее не реабилитировал Алан Грэфин. Захави предположил, что у фазанов, к
примеру, появились их абсурдно обременительные хвосты, раскрашенные в
уморительно заметные (для хищников) цвета, именно потому, что это
обременительно и опасно и тем самым впечатляет дам.
Фазан как будто говорит: "Смотри, какой я ловкий и сильный, раз могу
таскать за собой этот нелепый хвост". (Чтобы специфический язык, которым
Захави излагает свои утверждения, не вызвал непонимания, я должен добавить,
что у биологов принято персонифицировать неосознанные действия естественного
отбора.) Грэфин перевел его аргументы в ортодоксальную дарвинистскую
математическую модель, которая оказалась работоспособной.
Предпосылка идей Захави состоит в том, что естественный отбор