"Ричард Докинз. Вирусы мозга " - читать интересную книгу автора

медицинское руководство могло бы описать эти симптомы у типичного пациента.
1. Как правило, пациент обнаруживает у себя глубокую внутреннюю
убежденность, что то или иное является верным, или правильным, или хорошим;
эта убежденность не кажется плодом наблюдений или логики. Мы, медики,
называем эту убежденность "верой".
2. Обычно пациенты полагают, что хорошо, когда вера тверда и
непоколебима, несмотря на то что она не основана на очевидных фактах. В
самом деле, они могут ощущать, что чем менее очевидно утверждение, тем
добродетельнее вера в него (см. ниже). Парадоксальная идея "отсутствие
доказательств - благо, когда дело идет о вере" имеет некоторые качества
самоподдерживающих программ, поскольку она ссылается на самое себя. Коль
скоро предположение стало предметом веры, оно автоматически подрывает любую
оппозицию. Идея "отсутствие доказательств - благо" может прекрасно
сочетаться с "верой" в группе взаимоподдерживающихся вирусных программ.
3. Сопряженный симптом, который также может наблюдаться у страдающего
верой, - убежденность в том, что тайна per se - это хорошо. Благо не в том,
чтобы раскрывать тайны. Мы должны наслаждаться ей, даже приходить в экстаз
от ее неразрешимости.
Любое побуждение к раскрытию тайн крайне неблагоприятно для
распространения ментального вируса. Следовательно, нет ничего неожиданного в
том, что идея "тайны хороши неразгаданностью" - излюбленный участник
взаимоподдерживающихся вирусных команд. Возьмем "таинство пресуществления".
Просто и нисколько не таинственно считать, что в символическом или
метафорическом смысле вино причастия превращается в кровь Христову. Но в
римском католицизме "само вещество" вина "буквально" превращается в кровь
Христа. Но в туманной ли аристотелевской или в откровенно разговорной форме,
объяснение пресуществления возможно только в том случае, если мы совершим
серьезное насилие над обычным значением слов "вещество" и "буквально".
Изменение значения слов - не преступление, но, если мы используем слова
"само вещество" и "буквально" в этом случае, какие слова нам понадобятся,
когда мы захотим сказать, что что-то подобное в самом деле произошло?
Католики, чья вера авторитетам заставляет их принимать вопреки
очевидности, что вино превращается в кровь, ссылаются на "таинство"
пресуществления. Точно такой же фокус проделывается с Троицей. Тайна не
подразумевает поиск ответа, она подразумевает благоговейный трепет.
Утверждение "тайна есть благо" приходит на помощь католикам, которые иначе
не вынесли бы взятого на себя обязательства верить в очевидную чушь
пресуществления или триединства. Опять же, в утверждении "тайна есть благо"
присутствует кольцо, ссылка на само себя. Как мог бы сказать Дуглас
Хофштаттер, сама таинственность веры побуждает верующего вовеки не
раскрывать тайну.
Крайнее выражение симптома "тайна есть благо" - Тертуллианово "Certum
est quia impossibile est" (верно, ибо невозможно). Этот путь ведет к
сумасшествию. Хочется процитировать Белую Королеву Льюиса Кэрролла, которая,
в ответ на Алисино: "Нельзя же верить в то, что невозможно", отрезала:
"Полагаю, ты просто мало занималась... Когда я была в твоем возрасте, я
практиковалась по полчаса в день. Иногда мне удавалось еще до завтрака
поверить сразу в шесть невозможных вещей". Или Электронного Монаха Дугласа
Адамса, рационализаторское устройство, запрограммированное верить за
человека, - Монах мог "поверить в то, во что с трудом верят в