"Хаймито фон Додерер. Окольный путь" - читать интересную книгу автора

возникало сравнение с отчим краем, хотя с тех пор, как он его покинул, ему
довелось повидать разные земли и страны. Но здесь ему впервые предстояло
обрести новую отчизну, такую, где ноги стоят надежно и твердо и только
взгляд еще блуждает в туманной дали, да и то без особого удивления, как
иной раз озираешься в кругу семьи. Однако наш Брандтер, изредка выходя за
порог мастерской и отирая рукавом пот со лба, глядел через узкую долину
Мура на возвышенности, что и по сей день зовутся Козьими хребтами, словно
на некий мираж и, хотя времени прошло уже немало, все еще удивлялся.



3

Церемониймейстер ударил булавой об пол и на весь зал провозгласил имя
графа Мануэля Куэндиаса, что заняло немалое время, ибо за самим именем
последовали все главные и побочные титулы, а также все присвоенные этой
фамилии звания. Когда Мануэль, будучи таким образом представлен, отошел от
кружка, обступившего княгиню - хозяйку дома, и, влившись в поток гостей,
насчитывавший не одну сотню лиц, медленно двинулся по анфиладе комнат и
зал, здесь сам кому-то кланяясь, там отвечая на поклоны тех, кто
здоровался или заговаривал с ним, то посреди этого сборища, столь пестрого
и, быть может, слишком назойливо выставлявшего напоказ чипы и власть,
молодость и знатное происхождение, он как будто снова почувствовал, что
налет скандализующего интереса, приставший к нему с известных пор, то есть
со дня спасения Пауля Брандтера, сошел еще не совсем. Опытный глаз
подмечал это без труда по тому, как гости при виде графа вскидывали на
него лорнеты - за этим учтиво сдержанным жестом пряталось в лучшем случае
любопытство, а то и стремление почесать языки. В первую зиму после тех
головокружительных событий у Каринтийских ворот графу Мануэлю пришлось
немало выстрадать в кругу своих соотечественников - страдал он подчас
нестерпимо. Так было, когда злые языки распустили поистине возмутительные
слухи о его якобы предосудительных отношениях с невестой висельника и
якобы заметных последствиях этих отношений - слухи, в конце концов
заставившие графа дважды драться на дуэли, - он даже взял на некоторое
время отпуск по службе и, сказавшись больным, почти полгода прожил в
сельском уединении, в поместье одного благорасположенного к нему
семейства, состоявшего с ним в дальнем родстве.
Все вместе взятое весьма способствовало тому, чтобы в душе его вновь и
вновь пробуждалось воспоминание о том событии, и оживавшая в памяти
картина - граф вполне отдавал себе в этом отчет - неизменно принимала
облик Ханны.
Но в нынешний вечер суждено было произойти встрече, которая еще дальше
толкнула его в этом направлении. Некая юная провинциалка из поместных
дворян, прелестное златоволосое создание, едва достигшее двадцати лет в
присутствии графа с полнейшим простодушием завела разговор о той истории в
июле пятидесятого года - правда, она толком не знала, с кем говорит, это
открылось ей только в ходе беседы. Ее неискушенность была столь велика,
что она даже не заметила, как люди, ее окружавшие, мгновенно переменились
в лице. Один кавалер, высоко вздернув брови, поспешно взял понюшку табаку,
а стоявшая рядом с ним графиня Парч - она происходила из кантона Валлис и