"Хаймито фон Додерер. Окольный путь" - читать интересную книгу автора

Войнебург, при ней только какая-то молодая дама, и больше никого, -
заметила Инес, украдкой показав брату на одну из полуоткрытых беседок, в
которых обыкновенно собирались целые компании.
Игнасьо взглянул в указанном направлении.
Возле старой баронессы сидела незнакомая ему златоволосая девушка,
наблюдая за проплывавшей мимо праздничной толпой.
Тобар остановился, но ничего не сказал.
- Ты, кажется, собираешься засвидетельствовать баронессе свое почтение?
- с некоторым удивлением спросила Инес, потому что обыкновенно Игнасьо,
как мог, избегал вздорной старой дамы, которой Инес время от времени
наносила визит единственно в угоду матери - баронесса была подругой ее
юных лет.
- Да! - отвечал Игнасьо с такой решительностью, которая, казалось,
совершенно не соответствовала случаю. Ведь не могла же та белокурая
крошка, так полагала Инес, произвести на ее брата столь сильное
впечатление?
Брат и сестра незамедлительно направились к беседке, меж тем как
ливрейная челядь Тобаров уселась поблизости на скамейке, рядом с уже
сидевшими там слугами баронессы.
Инес присела в реверансе, Игнасьо с глубоким поклоном, держа левую руку
на эфесе шпаги, взмахнул перед дамами шляпой с пером, белокурая фройляйн
тоже сделала реверанс незнакомым господам, а старая баронесса расплылась
от удовольствия, что наконец-то у нее появилось общество.
- Сидишь здесь с этой бедной деревенской девочкой, всеми покинутая, -
шипела баронесса на ухо Инес, занявшей место подле старухи в глубине
беседки, - и никто не позаботится о бедняжке, которой ведь тоже хочется
повеселиться.
(Старой даме, конечно, не приходило в голову, что ее собственная
наружность, довольно-таки уродливая и не слишком приветливая, немало
способствовала этому одиночеству, то есть попросту отпугивала от бедной
деревенской девочки возможных кавалеров.)
- Малышка гостит у меня, ее фамилия Рандег, они, можно сказать,
полукрестьяне, к тому же лютеранской веры, ведь тамошним дворянам все еще
дозволено оставаться лютеранами. Но девочка очень славная. Знаете, мне
ведь весьма по душе, когда кто-либо из моих домочадцев - кто бы то ни был
- посещает раннюю мессу у миноритов, их владения прилегают к нашему парку,
зато мы по особой лестнице можем взойти прямо к ним на хоры. Надобно
только пройти шагов четыреста от дома по огороженному парку, тут-то и
будет дверца на хоры, так что мы ходим в церковь, оставаясь chez soi [у
себя дома (франц.)] и в полном неглиже. Прежде я сама неукоснительно это
соблюдала, ныне же здоровье мне более не позволяет. - (Заметим мимоходом:
в десять часов утра она пила свой шоколад, в двенадцать, на второй
завтрак, ела жареную дичь, дабы подкрепить свои слабые члены.) - Но быть
может, ты думаешь, Инес, что мне удается заставить хоть кого-нибудь из
этих бездельников слуг... quel bagage!.. [какой сброд! (франц.)] ходить к
ранней мессе? Пусть бы даже для моего покоя, душевного и телесного,
понадобилось, чтобы кто-нибудь из моих домашних туда отправился, коли сама
я уже не в силах идти, хотя душа моя о том вопиет! Думаешь, они бы это
сделали? Ради бедной старой вдовы? Ничего подобного. Они пытались меня
надуть, des chiens [собаки (франц.)], плели невесть что, сами же до