"Хаймито фон Додерер. Окольный путь" - читать интересную книгу автора

поблизости и раскрыл примерно на середине.
- Как точно попали вы, граф! - воскликнул ученый. - Смотрите, книга
раскрылась на том самом месте: на изображении нашего с вами предмета. - Он
указал на картинку в книге.
В этот миг позади них без малейшего шума открылась дверь, узкая,
длинная тень беззвучно метнулась к Кирхеру и, низко склонившись,
благоговейно шепнула ему что-то на ухо.
- Простите, дражайший граф, - обратился Кирхер к Мануэлю, - меня просят
всего на несколько минут пройти в другую комнату, там мои ученики и
помощники переписывают мое сочинение и, по-видимому, как раз сейчас
чего-то не могут разобрать, им требуются мои указания.
- Преподобный отец, - живо и почтительно отвечал Мануэль, - я и без
того уже отнял у вас непозволительно много времени, а посему не хотел бы
мешать вам долее. Так что разрешите мне сей же час откланяться с великою
благодарностью за преподанную мне необычайную науку. И пусть извинением
моему столь затянувшемуся визиту послужит то обстоятельство, что простому
королевскому кавалеристу редко выпадает в жизни случай насладиться такой
духовной пищей, каковая готовится и преподносится здесь вашей опытной и
благословенной рукой.
Но Кирхер, которому благородный молодой человек, скромный и
любознательный, должно быть, пришелся по душе, на сей раз ответил ему с
очевидной искренностью:
- Любезнейший граф, ежели теперь я попрошу вас еще немного повременить
и составить общество мне, старику, неужто вы мне откажете? - (Мануэль
молча и церемонно поклонился.) - Тогда соблаговолите подождать здесь
несколько минут. Могу я предложить вам еще рюмочку венгерского? А покамест
я не вернусь, скоротайте время, листая эту книгу. - Он поставил на столик
графин с вином, мягким движением руки указал на фолиант, покоившийся на
книжной полке, а затем вышел из комнаты столь же бесшумно, как появился.
Оставшись один, Мануэль взглянул в окно и на миг залюбовался
открывшимся ему видом: кирпично-красные крыши, позолоченные лучами
заходящего солнца, словно реяли над городом, а за самыми дальними их
коньками неподвижно висела в небе кучка белых перистых облаков, пушистых,
как расчесанная шерсть. Стояла ничем не нарушаемая тишина. В душе Мануэля,
в неопределимой, но живейшей ее глубине, опять засияли свет и радость,
озарившие все его существо, как будто бы там, прорываясь к жизни, вновь
зашевелилось его потерянное детство. Он залпом выпил вино и подошел к
раскрытой книге.
То, что он увидел вначале, являло зрелище необычайное и причудливое.
Это было изображение дракона с длинной шеей и хвостом, с крыльями и
когтистыми лапами, с тонким острым языком, торчащим из раскрытой пасти, и
странно наставленными, словно для подслушивания, ушами. Над картинкой было
написано:

Draco Helveticus bipes et alatus
Двуногий и крылатый швейцарский дракон

С такой поспешностью, будто он совершает весьма важное, диктуемое
разумом деяние, Мануэль достал из-за пазухи карандаш, висевший вместе с
лорнетом на тонкой золотой цепочке, и четко, аккуратно приписал под