"Хаймито фон Додерер. Окольный путь" - читать интересную книгу автора

Куэндиасами прежних поколений разветвленными родственными узами и оттого
называвшийся кузеном Мануэля. Этот двадцатитрехлетний молодой человек
происходил из семейства энцерсфельдских Тобаров, которые в испанских
кругах слыли несколько заносчивыми - кое-какие основания для того имелись,
- а также пользовались славой людей, живущих нарочито обособленно и
уединенно. Последнее, по всей очевидности, объяснялось тем, что семейство
Тобаров предпочитало как в городе, так и в деревне селиться подальше от
так называемых испанских кварталов. В деревне они жили в уже упомянутом
нами Энцерсфельде, в равнинной местности к северу от Вены, где владели
обширными угодьями. В Энцерсфельде Мануэль и провел когда-то после двух
своих дуэлей полгода на лоне природы, взявши отпуск якобы по болезни.
Как раз в ту минуту, когда Игнасьо Тобар вместе с другими гостями
спустился по лестнице в сени, направляясь в столовую, где был уже
сервирован великолепный и обильный завтрак - приятное подкрепление после
охотничьих трудов, - вернулся егерь, данный в провожатые Мануэлю, и оба
молодых ружьеносца. Заметно было, как испугался Фернандо Ойос: он
торопливо подошел к ловчему и недоуменно развел руками.
Тот снял шапку и поспешил успокоить своего господина: их сиятельство
граф в добром здравии, токмо что они пожелали еще чуток побыть там,
наверху, одни, а его и обоих парней изволили отослать. Стрелял ли граф,
спросил Фернандо, или, быть может, козел заставил себя ждать?
Нет, козел не заставил себя ждать, ответствовал ловчий, он появился в
аккурат на расстоянии выстрела, лучшего нельзя было и желать.
Те из присутствующих, что знали не только язык этой страны, но сверх
того разумели и местное наречие, на котором изъяснялся егерь - а среди
испанцев нашлись и такие, - стали внимательно прислушиваться, остальные
тоже подошли поближе узнать, что же такое стряслось. Со всех сторон
посыпались вопросы.
- Не извольте гневаться, - сказал егерь, после того как довольно
красочно описал странное поведение Мануэля, не преминув упомянуть, какой
чести удостоилась его домашняя настойка (их сиятельство отпили-таки
глоток), - не извольте гневаться, только не иначе как их сиятельство
узрели змеенога. От этого люди точь-в-точь так пужаются и коснеют.
Он добросовестно старался четко выговаривать слова, чтобы речь его была
понятна знатным господам. Но те споткнулись о самые эти слова.
- Что узрел граф? - воскликнул Фернандо.
- Змеенога, - повторил егерь.
- Змеенога? - переспросил Игнасьо Тобар и попытался перевести соседу: -
Un gusano [червяк (исп.)].
Возникло некоторое замешательство. Егерь тем временем силился пояснить
свои слова какими-то странными жестами. Подняв кисти рук на высоту плеч,
он скрючил пальцы наподобие когтей и начал извиваться, подражая движениям
змеи.
- Zarpa! Garra! [лапа (хищного зверя); лапа с когтями (исп.)] -
взволнованно вскричал Игнасьо и показал на скрюченные пальцы егеря.
Остальные засмеялись. Но вдруг одного из присутствующих, можно сказать,
осенило, и все услышали спасительное слово, пролившее наконец какой-то
свет на случившееся:
- El endriago, el dragon! [сказочное чудовище; дракон (исп.)] Дракон!
Когтистый змей!