"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автораПарк-авеню делили улицу надвое, обе узкие половины были булыжными,
безлюдными и прилегали одна вплотную к глухим краснокирпичным стенам каких-то складов, а другая к забору из черных железных пик. Шагая вдоль забора по бурьяну, скрывавшему залежи мусора, я воображал себя канатоходцем, откалывающим лихие трюки на электрических проводах, сетью натянутых над путями. И в этот миг, как снег на голову, двое мальчишек с ножами. Я их еще и разглядеть-то не успел, а они на меня уже налетели. Потыкивая ножиками, стали теснить к забору, пока я не оказался плотно к нему приперт. Прутья в спину так и впечатались. От ужаса появилась даже некая отрешенная ясность мысли. Мальчишки были большими - ровесники моего брата. У одного, который похилее, глаза были такие мертвенно-белесые, такие страшные - я в жизни таких не видал, - близко посажены, и узкое, перекошенное лицо. Углы маленького рта зло опущены, нижняя губа с одного края оттопырена, и видны зубы. Тот, что поплотней, был выше ростом, его иссиня-черные, зачесанные назад волосы торчали перьями, круглое скуластое лицо пестрело угрями, а вздернутый нос походил на поросячий пятачок. И черные ноздри почти правильными кружочками. Нож к моему животу он прижимал не так решительно, как тот, другой. Нервничал, поглядывал по сторонам. - Еврей? - прорычал хилый. - Нет, - сказал я. Он осклабился, протянул свободную руку и вышиб у меня из рук книги. Книги повалились в бурьян. - Ну, жиденок, - сказал он, - сейчас я тебе уши отрежу. Давай, - Что-что? - Поглядеть охота, как ты перекрестишься. А я вообще не знал, что это такое. - Жиденок, ясное дело! - Он посильней вдавил острие ножа мне в живот. Сталь добралась до кожи. Еще нажим, и он проткнет меня. - Ну-ка, где деньги? - Слушай, - сказал толстый, - давай скорей. - Он и впрямь нервничал. Я вынул то, что у меня было, - десятицентовик и два цента. Толстый скогтил монетки из моей ладони. - Пошли, - сказал он приятелю. - Ага, только сперва я этому жиденку за вранье кишки выпущу. - У меня папа полицейский, - сказал я тому, что побольше. Глядеть на него я старался как можно тверже, понимая, что он побаивается. - Как раз на этом участке. На патрульной машине. Оба уставились на меня. Больше мне на них воздействовать было нечем. В следующий миг меня могли убить или оставить в покое: злобный коротышка заколебался, и все зависело от того, какая блажь в нем перевесит. Острие покалывало живот. Нажим усилился. - Ладно, пошли, - буркнул толстый. Хилый поддел меня под подбородок и стукнул затылком об забор. - Т-твою мать, жиденок, - процедил он. Хохоча, они перебежали улицу. Повернули за угол и исчезли. Я подобрал библиотечные книжки. Вложенный в книгу листок, куда я переписал правила, выпал и лежал в траве смятый и припечатанный подошвой. Я все еще чувствовал кожей острие ножа. Задрал рубашку посмотреть, нет ли |
|
|