"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

изображением строений Выставки, как будто глядишь на нее из аэроплана, но
что-то в ней было и от комикса - виднелись маленькие флажочки, гуляющие
люди, и сразу было видно, где какая достопримечательность, потому что у всех
павильонов прямо на крышах были написаны их названия. Мег уже несколько раз
побывала на Выставке и могла рассказать, что там интересней всего. Из ее
рассказов я составил представление о том, что там к чему, - ну а кроме того,
я ведь и карту изучал внимательно: к ней прилагался указатель, чтобы легче
было искать нужное место с помощью простой координатной сетки от А до К и от
1 до 7, так что я мог наметить любой маршрут осмотра Выставки - где начать,
куда лучше потом пойти, и так шаг за шагом, пока я не начал чувствовать, что
могу посмотреть все, что захочу, и при этом не запутаюсь и ничего не упущу.
Больше всего меня волновало, как бы не упустить что-нибудь.
Странно было жить в доме, где нет Дональда; причем ощущалось это совсем
не так, как если бы он уехал на лето: я остро чувствовал разницу в
возрасте - я был мальчишкой, а он взрослым мужчиной. Я вдруг резко отстал от
него. Когда он приезжал из Филадельфии домой на уикенд, я вдруг начинал
стесняться, не знал, что сказать. Он тоже вел себя сдержанно, спрашивал, как
дела в школе, как будто сам не помнил, какие там могут быть дела.
Он показывал фотографию, где он стоит на фоне автомобиля, приобняв
темноволосую девушку в шерстяной курточке с пояском, и оба улыбаются. За
автомобилем красное кирпичное здание - многоквартирный дом, где он жил.
Время шло, Дональд все реже приезжал на уикенд домой, и в доме стало
очень тихо. Я почему-то не мог заставить себя нарочно поднять шум, чтобы
казалось, будто дом полон, не мог, даже когда приходил приятель. Когда я
возвращался из школы, отца обычно дома не было, теперь он работал в
посреднической фирме, продавал бытовую технику в манхэттенские магазины.
Подчас и матери не было - то уйдет за покупками, то по делам женского
комитета, - и я оказывался дома один. Мать оставляла мне инструкции, что и
когда включить, чтобы подогреть чугунную латку, в которой она запекала
картошку. Иногда я обнаруживал на столе несколько монеток мне на мороженое.
Придя из школы, я иной раз начинал страдать от одиночества. Однажды
дождливым вечером мать все никак не возвращалась, и я принялся воображать,
будто ее сбил автомобиль. А может, она упала на рельсы метро. Я заплакал. Не
знаю, почему ее отсутствие так поразило меня.
Когда она вернулась, я подбежал к ней, обнял, и она даже рассмеялась от
неожиданности.
Между отцом и матерью воцарился несколько принужденный мир - следствие
изменившихся условий нашей жизни. В случае войны Дональда должны были
призвать в армию. Родителей это очень беспокоило. К тому же новая отцовская
работа надломила его дух. Много лет он работал только на себя, привык
держать ответ лишь перед собой самим, и ему нелегко было притерпеться к
такому падению. В те дни, когда я, в очередной раз простудившись, не шел в
школу, а оставался сидеть дома, я замечал, что отец не очень-то стремится
поскорей уйти из дому. Под любым предлогом задерживался - то начинал
прибираться в кухне, то предлагал матери сходить для нее за покупками.
Заявлял, что, будучи выездным агентом, он должен выждать, пока магазины
откроются и торговля пойдет своим чередом. Эти соображения не убеждали мать,
она подозревала, что так он и вовсе окажется в хвосте у конкурентов. Но
торопить себя отец не позволял, он долго завтракал, потом мыл всю посуду, а
потом, уже по дороге к метро, останавливался, выполняя поручения матери.