"Майкл Доббс. Зайти с короля " - читать интересную книгу автора

и сначала она находила утешение в общественном весе, который давала им его
служба во дворце. Но этого хватило ненадолго. Сназать по правде, она не
уверена, кто отец ее второго ребенка, а он, если у него и были сомнения на
этот счет, никак не проявлял их. Он "выполнил свой долг", как он однажды это
сформулировал, и на том счел свою миссию законченной. Даже теперь, когда она
открыто называла его рогоносцем, это, похоже, не трогало его. Было, конечно,
что-то вроде оскорбленного самолюбия, но не входило ли оно в его хваленый
кодекс чести, оставляя его внутри пустым и равнодушным? Не был ли их брак
крысиным лабиринтом, в котором каждый вел свою жизнь, лишь изредка
встречаясь, чтобы снова разойтись? И вот теперь она добралась до выхода.
- Фиона, разве мы не можем...
- Нет, Дэвид, не можем.
Настойчиво, неумолимо зазвонил телефон, призывая его к выполнению
долга, к делу, которому он посвятил всю свою жизнь и ради которого его
просили теперь пожертвовать семьей. Он хотел сказать ей, что в их браке были
прекрасные моменты, но смог припомнить только те, которые можно было назвать
скорее хорошими, а не прекрасными, да и то были они очень, очень давно. Она
действительно всегда стояла у него на втором месте. Он никогда не отдавал
себе в этом отчет, но сейчас, в момент истины, он не мог отрицать этого. Он
смотрел на Фиону глазами, на которые навертывались слезы и которые выражали
сожаление и просьбу о прощении, но не злобу. В них был страх. Брак для него
был огромным плавучим якорем в бурном море страстей, он не давал шквальным
ветрам унести его на рифы безрассудства и несдержанности. Супружество
действовало так безотказно именно потому, что было формой без содержания,
как бесконечное распева-ние псалмов, к которому его вынуждали все
злосчастные годы учебы в Эмплфорсе. Брак был бременем, но бременем для него
неизбежным, своего, рода отвлечением, переменой. Самоотрицанием, но, и
самозащитой. И вот теперь якорную цепь рубили.
Фиона неподвижно сидела за столом, заваленным хлебом, яичной скорлупой
и дорогим фарфором, вещами и остатками пищи, словно олицетворяющими итог их
совместной жизни. Телефон все еще звал его. Не говоря больше ни слова, он
встал и направился к нем.
- Входи, Тим, и закрой за собой дверь.
Урхарт сидел в зале заседаний кабинета министров один, расположившись в
кресле с подлокотниками, единственном из всех, что стояли вокруг стола в
форме гроба. Перед ним была простая кожаная папка и телефон, а так стол был
пуст.
- Не слишком много роскоши, да? Но мне это начинает нравиться, -
хихикнул Урхарт.
Тим Стэмпер удивленно огляделся: кроме них в комнате никого не было. Он
был - еще полчаса назад, когда Урхарт сменил роль "главного хлыста" на роль
премьер-министра, - его верным заместителем. Функции "главного хлыста"
загадочны, а его заместителя и вовсе непостижимы, но вместе они образуют
неодолимую силу, на которой покоится дисциплина парламентской фракции
партии, осуществляемая посредством составленной в разумных пропорциях смеси
корпоративного духа, выкручивания рук и откровенного хватания за горло.
Стэмпер идеально подходил для этой работы: худое узкое лицо, выступающий нос
и исключительно живые темные глаза, придававшие ему вид хорька и словно
предназначенные для высматривания в дальних уголках душ коллег по партии их
частных и политических грешков. Эта работа была впрямую связана с