"Анатолий Днепров. Глиняный бог" - читать интересную книгу автора

рассказывали про эту дорогу, я решил, что меня просто пугают, не желая взять
на работу. Высокий тощий американец Вильям Бар мне тогда говорил:
- Не воображайте, что вам предлагают рай земной. Худшего ада не
придумаешь. Вам придется жить и работать в настоящем пекле, вдали от всего
того, что мы привыкли называть человеческой жизнью. Я не знаю точно, где
находится место вашей работы, но мне известно, что оно на краю света
божьего, в самой пустынной пустыне, которую только можно себе вообразить.
- Может быть, вы мне все же скажете приблизительно, где это
находится? - спросил я.
- Приблизительно? Пожалуйста. Где-то в Сахаре. Впрочем, в Агадире вас
встретят и повезут куда нужно. Больше я ничего не знаю. Хотите -
соглашайтесь, хотите - нет. Ваша воля.
Я вспомнил объявление, которое накануне прочитал на улице Дюбак:
"Молодой, не боящийся трудностей химик-лаборант требуется для работы
вне Франции. Выдающиеся возможности в будущем, после завершения
исследований. Возможны денежные и другие награды. Уникальная специализация.
Рекомендации не обязательны. Желательно знание немецкого языка. Обращаться:
улица Шантийон, 13".
Я согласился, и за этим последовал аванс в размере двух тысяч франков,
затем короткое прощание с матерью, документы, которые мне почему-то выдали в
американском консульстве, дальше Марсельский порт, Гитрактар, шторм в
Атлантике, Агадир и вот я здесь, в этом бескрайнем песчаном море.
Солнце светило оранжево-красным светом, когда вдруг из-за неровной
линии горизонта появилось что-то, что не было похожим на мираж. Автомобиль
наезжал на свою быстро вытягивающуюся тень. Проваливаясь в глубоком песке,
он приближался к ярко-красной полосе, которая постепенно вырастала над
землей, превращаясь в бескрайную ограду. Она убегала на север и на юг, и ее
границы терялись за песчаными холмами. Казалось, вся пустыня была
перегорожена глиняной стеной пополам, и в ее центре виднелся темный квадрат,
который, по мере того как мы приближались, принимал очертание огромных
ворот. Ограда была очень высока, и на ее вершине в четыре ряда была
протянута колючая проволока. Через равные интервалы над проволокой
возвышались высокие шесты, на которых висели электрические лампочки. Они
блестели кроваво-красными звездами в лучах заходящего солнца. У ворот,
справа и слева, можно было различить два окошка. Мы подъехали к стене
вплотную, и я вспомнил слова Вильяма Бара "На краю света божьего". Может
быть, это и есть край света?
- Это здесь, - хрипло произнес шофер, медленно выползая из кабины.
Несколько секунд он стоял на песке, весь скрючившись, потирая колени
затекших ног.
Я достал из автомобиля свои немногочисленные пожитки: чемодан с бельем,
саквояж и стопку перевязанных бечевкой книг - и пошел к воротам. Они
походили на гигантский конверт, по углам запечатанный стальными
печатями-болтами.
Шофер подошел к правому окошку и постучал. Оно открылось, и в нем на
мгновение показалось темно-коричневое лицо. Последовал негромкий разговор на
непонятном мне языке. Затем послышалось слабое гудение, и ворота медленно
раскрылись.
За стеной я ожидал увидеть что-нибудь вроде города или поселка. Но, к
моему изумлению, за ними оказалась вторая стена, такая же высокая, как и